К оглавлению
	Глава 6. Прикуп короля Людовика (1690-1691). Кто такие оранжисты и где гнездятся дикие гуси.

протестанты и Great Britain понад усе!

Высадившись в Ирландии у городка Carrickfergus и соединившись с армией де Шомберга, Оранский, не откладывая дело в долгий ящик, сразу направил войско на юг, на Дублин. Под давлением превосходящих сил соперника якобитам пришлось пятиться назад и в итоге они уперлись в речку Бойн (Boyne). А дальше отступать некуда, позади Дублин! Всего в 30 милях. А потому ирландцы укрылись за рекой и принялись окапываться на южном берегу.

остров сокровищ, крестиками указано где зарыт клад

Силы были явно не равны. На северном берегу собралась 36-тысячная армия, состоявшая в большинстве своём из вышколенных профессиональных солдат с континента, обогащённых опытом европейских баталий и вооружённых передовыми видами стрелкового оружия.

Накануне Оранского слегка подранило вражеским осколком, когда он осматривал броды через речку. 1 июля (11 июля по новому стилю) 1690 года армия Оранского в нескольких местах через броды с боями перешла речку и закрепилась на вражеском берегу.

Якобиты под чётким руководством Тэлбота в панику не ударились и организовано отступили. Тем более что их отход прикрывала кавалерия под командой Патрика Сарсфилда (Patrick Sarsfield, 1st Earl of Lucan). А потому полного разгрома у вильямитов не вышло, к чему они, похоже, и не стремились. К тому же Оранскому, вероятно, по наказу королевы Марии, было не по нутру подвергать угрозе жизнь своего любимого тестя и устраивать из-за этого семейный скандал.

В целом потери сторон были относительно небольшие: у якобитов 1500 двухсотых, у вильямитов 500. Но в этом сражении был подбит де Шомберг, отважный генерал и щедрая душа. Пересекая реку, он получил два удара саблей по голове (ну никакого уважения к пожилым людям у ирлоандцев!), которые его однако не остановили. И лишь пуля в шею заставила де Шомберга покинуть сражение и отойти от дел, теперь уже от всех.

отход Шомберга

Яков же окончательно сник и пал духом, полностью разуверившись в возможности победы в Ирландии. А может, до него дошло, в конце концов, что он являлся лишь подсадной уткой в большой игре. Как бы там ни было, Яков принял достойное короля решение - сматывать удочки. А потому, лишив своих приверженцев удовольствия наслаждаться присутствием короля, он в тот же день умчался в Дублин и, пробыв там всего 3 часа, отбыл во Францию, якобы за пополнением. По его словам. те, кто люит короля Англии, должны быть счастливы, что их король будет в безопасности.

друзья, я во Францию за пополнением, гребите скорей на корабль

Вряд ли в этот раз встреча короля и пешки была столь же радужной, как полутора годами ранее. Тем не менее, дважды беглец сделал хорошую мину при плохой игре, набрался наглости и предложил Людовику послать в Англию, где по мнению Якова, все были за него, 10000 пехоты и 2000 кавалеристов. "Только после того как английские якобиты поднимут восстание," - ответил французский король и был таков.

Как дела, Джек?	Шеф, всё пропало! в Ирландии. Может, в Англию а?

В Ирландии же за столь похвальный поступок Яков впоследствие был удостоин ласковым прозвищем Seamus an Chaca или James the Shit или по-русски... ну, сами знаете.

Кстати, в это время в Европе вошло в моду основывать масонские ложи. Так и в Ирландии, в северной, через 3-4 года после всех этих событий ирландские протестанты сподобились на создание The Orange Order, такого полу-масонского и полу-куклусклановского образования, которое благополучно дожило до наших дней и даже расцвело всеми цветами радуги и прежде всего, разумеется, оранжевым.

Орден назван так не в честь оранжевого апельсина, а по имени Вильяма Оранского (William Orange), считавшегося ревнителем и защитником протестантской веры. А Вильям был Оранжем потому, что по наследству к нему перешло во владение небольшое княжество Orange, где-то на юго-западе Франции.

Ныне Оранжевый орден знаменит прежде всего своими нарочито помпезными парадами в Северной Ирландии, Шотландии и некоторых других частях света, а также своей непримиримой упёртостью в протестантскую веру и бешенной ненавистью к слову "независимость".

Так вот, каждый год 12 июля, дабы помянуть славную победу своего божества на реке Бойн, оранжисты, нацепив цветные ленты и бутафорские ордена, облачившись в яркие и пышные торжественные одежды, оглушая улицы грохотом барабанов, визгом свирелей и прочих громогласных музыкальных инструментов, взметнув над собой огромные живописные полотнища с изображением побед и флаги Ю.К., стройными рядами маршируют по североирландским и шотландским городам на потеху туристам и уличным зевакам.

А теперь, после рекламной паузы, мы вновь возвращается к сводке о боевых действиях на территории Ирландии. Как известно, дурной пример заразителен. А потому вслед за Яковом и часть ирландской пехоты разбежалась по домам к своим огородам и пастбищам. Оставшаяся армия покинула Дублин на милость победителя и отступила к Лимерику (Limerick), входившему в католический ирландский анклаву на западе Ирландии - Коннахт (Connacht).

Тем временем армия вильямитов остановилась в городке Финглас, и там Оранский, чувствуя себя победителем, - хотя и с некоторым горьким привкусом, ибо он, вероятно, уже получил "радостное" известие о разгроме французами английского флота у Бичи-Хейд за два дня до битвы у речки Бойн, - издал воззвание к якобитам, вошедшее в историю под названием Декларация Фингласа Declaration of Finglas. Конечно, это не Оранский сам написал, а постарался его ирландский юрисконсульт Ричард Кокс Sir Richard Cox, впоследствии ставший баронетом и Лордом Канцлером Ирландии.

В этой "декларации" обещалось полное прощение всем, кто сложит оружие до 1 августа, кроме "безрассудных вождей бунтовщиков". Видимо, Кокс хотел внести раскол между рядовыми якобитами и их командирами.

Из этой затеи, впрочем, ничего не вышло. Большинство рядовых ирландцев были по старой доблой традиции чересчур преданны своим помещикам и командирам. А тех, "безрассудных вождей бунтовщиков", такие условия, разумеется, не устраивали. Правда, француз Лозун, которому ничто не грозило, стоял за капитуляцию - ему очень хотелось вернуться в родную Францию. Да и Тэлбот подумывал о сдаче, надеясь, вероятно, также скрыться во Франции, где у него были заначки, связи и знакомства. Но вот остальные ирландские начальники, у которых такой возможности не было и всё имущество находилось в Ирландии, выступили категорически против.

А потому якобиты засели в Лимерике и принялись улучшать укрепления. Пехоты для обороны у них было вдоволь - около 14 тыс., а за городом лихо гарцевали 2,5 тыс конницы под командой бравого Патрика Сарсфилда. Да и настроение у рядовых якобитов, надо сказать, было приподнятое, ибо среди суеверных ирландцев ходило предсказание, что за стенами Лимерика состоится великая битва, в которой ирландцы одержат над англичанами сокрушительную победу, раз и навсегда.

Оранский с армией в 25000 голов подошёл к Лимерику 7 августа. Но вот досада, у вильямитов не было с собой осадных пушек. А та батарея, что вслед за армией вышла из Дублина вместе с припасами и амуницией, была перехвачена якобитской конницей под началом палочки-выручалочки Сарсфилда.

палочка-выручалочка Патрик Сарсфилд

Вот уже и август подходил к концу, а победой ещё и не пахло. А ведь Оранскому так не терпелось в Европу, куда его звали будущие военные подвиги. Потому-то ему и хотелось закруглиться в Ирландии до зимы.

И вот 27 августа вильямиты пробили-таки пребольшую брешь в стене Лимерика и огромной толпой ломанулись было в город. А там их ждали сюрпризы. Французские военные умельцы позади стены соорудили что-то типа дамбы или рва, а вокруг баррикады и заграждения. Сверху на городской стене собрались доброжелательные ирландки, вооружённые подручными метательными снарядами в виде камней, сковородок и утюгов.

В общем, в этом каменном мешке за 3-4 часа, что вильмиты пытались прорваться в город, они потеряли около 3 тыс. 200-х и 300-х. Среди якобитов таковых насчиталось всего около 400.

А тут ещё погода резко стала ухудшаться. Оранский дал отбой, снял осаду и отправил свои войска на каникулы на зимние квартиры, которые не были оборудованы центральным отоплением, а потому представляли собой настолько холодные и сырые жилища (это же Ирландия!), что в итоге от ОРВИ и гриппа погибло 2000 солдат. Такие вот выдались для вильямитов ирландские каникулы.

Сам же Оранский сразу же после Лимерика ВИП-классом транзитом через Лондон отчалил в Европу. За старшего в Ирландии он оставил своего надёжного помощника генерала - конечно же, голландского, - Годерта де Гинкеля (Godert de Ginkell, будущий 1st Earl of Athlone).

Теперь я начальник, всем строиться!

Покинули якобитскую армию и убыли в сторону континента и французский начальник де Лозун - для ротации кадров как не оправдавший надежды Людовика генерал, а вместе с ним и Ричард Тэлбот - официально выпрашивать у французского короля пополнение, а скорее всего, для улаживания личных дел.

По весне следующего, 1691 года, 20 марта из Франции в Лимерик прибыло долгожданное пополнение в виде генерала Сент-Руха (Charles Chalmont Marquis of St Ruth или Ruhe), со своими замами, де Тессе (Chevalier de Tesse) и д'Юссоном (Marquis d'Usson), а также вернувшимся с зимних каникул Тэлботом.

Французы ко всему прочему соблаговолили привезти оружие, обмундирование, порох, ядра, провиант и конечно самый ценный для ирландцев гостинец - вино и бренди. Во главе якобитской армии теперь, по указке Людовика, встал маркиз Сент-Рух, хотя у ирландцев вскоре и появились к нему претензии. Но что они могли поделать? Кто платит, то и заказывает музыку.

Фотографироваться Сент-Рух не любил, ибо благолепием не вышел, несмотря на свои внушительные объёмы и силу. Замуж за такого "красавца" согласилась выйти лишь вдовица, на четверть века старше своего избранника, о чём потом, наверное, сильно пожалела и заваливала короля Людовика жалобами на издевавшегося над ней мужа. Вряд ли Сент-Рух был некрофилом, скорее всего он использовал дружеские отношения своей престарелой супруги с Людовиком для карьерного роста. Но вот когда мадам начала плакаться королю, тот стал посылать Сент-Руха во всякие необязательные военные командировки. Возможно, и в Ирландию он его отправил, лишь бы избавить старушку от домашнего насилия.

ну не любил я селфи

В апреле противоборствующие армии покинули зимние квартиры и вышли в поход. В июне армии выдвинулись к городу Атлон (Athlone), который являлся "воротами" в западную Ирландию, католический анклав, где обитали самые отъявленные ирланднцы. Дорогу туда преграждала река Шэнонн (Shannon) и город Атлон. Гинкель со своим войском начал осаду 19 июня.

ой, убило, братцы

Сент-Рух, полагавший, что Атлон уреплён более чем достаточно и слушать не хотел Сарсфилда, который советовал ещё укрепить город. Атлон стоял на восточном берегу, и от врага его отделяла река Шеннон. Командовал гарнизоном полковник Ричард Грэйс (Richard Grace), который годом ранее успешно город от подошедших вильямитов. Ничто не предвещало беды, кроме каркающего Сарсфилда.

Эта осечка привела к ещё большим разногласиям в стане якобитов - между Сент-Рухом, стоявшим во главе армии, и Тэлботом, сидевшим в Лимерике.

Французский генерал любил риск и был не против в одном большом сражении поставить всё на карту: либо разгромить вильямитов под дружные аплодисменты публики, покрыв себя славой и лавровыми венками, либо же геройски умереть, оставив по себе хоть какую-нибудь память среди людей. Супруга вряд ли стала бы сильно оплакивать маркиза. На возможные многочисленные жертвы среди ирландцев ему было наплевать.

Тэлбот же, напротив, предлагал не ввязываться в большие сражения с Гинкелем, а вести гибридную и партизанскую войну. Но армией всё-таки командовал Сент-Рух.

30 июня французский генерал увёл армию от Атлона в сторону Лимерика, мечтая дать Гинкелю генеральное сражение. На полдороге Сент-Рух высмотрел подходящее для боя местечко - около деревни Ехрим (Aughrim), и стал там ожидать подхода вражеской армии.

12 июля (по старому стилю) 1692 года состоялось самое кровопролитное за всю истории Ирландии сражение на её земле и последнее сражение той войны - Battle of Aughrim, в котором погибло в общей сложности порядка 7000 человек. Большую часть из них составили несчастные якобиты, проигравшие, можно сказать, по неудачному стечению обстоятельств, хотя по ходу дела у них были все шансы к иному исходу битвы. Во всём виноваты, разумеется, форс-мажор и французский генерал.

Когда в самый разгар сражения Сент-Рух повёл своих в контратаку с криком "Они отступают! Проводим их до ворот Дублина!", пушечным ядром ему оторвало голову, что внесло ужас и уныние в ряды якобитов и они, конечно же, проиграли сражение. Многие якобиты попали в плен, многие дезертировали, была потеряна большая часть оружия и амуниции. Короче, это был полный разгром. Кстати, оранжисты поначалу 12 июля праздновали именно годовщину этой битвы, и лишь с середины 19-го века - ради политкорректности - предпочли отмечать битву при реке Бойн, где ирландцы, по их мнению, вели себя более трусливо.

Командование над остатками армии взял на себя конечно же Патрик Сарсфилд. Он что-то слепил из того что было и увёл это что-то в Лимерик к Тэлботу. А тот в это время накатал Людовику полный отчёт о произошедшем, присовокупив бес особой на то надежды просьбу о помощи, и отрядил с этим во Францию двух гонцов, лишь одному из которых удалось уцелеть и доставить пакет адресату. А сам Тэлбот граф Тирконелл в тягостном ожидании подхода к Лимерику армия Гинкеля, верно, так разволновался, что получил апоплексический удар и тут же отдал концы.

Не успел Тэлбот отойти в мир иной, как под Лимерик заявилась армия вильямитов, которая тут же осадила город со всех сторон, перезав все пути снабжения и обстреливая Лимерик из пушек. Хотя город теперь и был лучше защищён, чем в первую осаду, но вот моральный дух после разгрома несколькими днями ранее оставлял желать лучшего, перспективы радужного будущего уже не озаряли души якобитов.

Ирландцы ещё удерживали в своих руках мост Thomond через реку Шеннон, выстроив около него земляные защитные сооружения. Но вильямиты умудрились взять якобитов врасплох неожиданной атакой, как и в при осаде Атлона, и выбить их с моста.

Ирландцы бросились было к городским воротам в надежде укрыться за городскими стенами. Куда там! Охранявшие главные ворота французы отказались их открывать, дабы на плечах беглецов в Лимерик не ворвались враги. В итоге почти 800 ирландцев были порезаны в крошку и подстрелены из мушкетов, кто-то бросался в реку, надеясь уйти по воде, но и там их настигали пули.

После этого печального события Патрик Сарсфилд осерчал на французских замов безбашенного маркиза Сент-Руха и отстранил их от работы. К тому же такой поворот событий сподвиг Патрика и его правую руку Джона Уохопа (Wauchope), шотландского католика, на начало переговоров о капитуляции.

Переговоры продолжались весь сентябрь. Якобиты, похоже, ещё не оставляли надежду получить помощь из Франции и по всякому тянули резину. Но с каждым днём эта надёжда все больше таяла вместе с запасами провианта. И хочешь не хочешь, а якобитам в итоге пришлось пойти на капитуляцию. По крайней мере так пытался оправдать их с Патриком поведение Джон Уохоп в своих мемуарах. Да и у Гинкеля, надо полагать, уходило немало времени на согласования и консультации с Лондоном. Наконец, 3 октября 1691 года переговорщики пришли к соглашению, устраивавшему в текущей ситуации все договаривавшиеся стороны. Мирное соглашение (Treaty of Limerick) было подписано в Лимерике 6 октября 1691 года - по преданию, вот на этом камне, возвышающемуся ныне на почётном пьедестале на набережной Лимерика напротив замка.

"Treaty Stone"

21 августа в Лимерике отмечается годовщина смерти бравого Патрика Сарсфилда, который подписал мирный договор и спас тысячи ирландцев от неминуемой гибели. Там этот национальный праздник местного разлива так и зовётся Sarsfields Day. Как правило, во второй уикенд проводятся марши, пробеги, концерты, реконструкции и прочие увеселительно-горячительные мероприятия.

Так вот, согласно договорённости, якобитская армия должна была навсегда покинуть Ирландию, Англию и Шотландию, для чего английское правительство благосклонно предоставило ирландцам 50 судов для чартерных рейсов. Чемодан, вокзал, Париж! Ирландским воинам предложили на выбор пройти альтернативную службу - в английской армии. Но лишь немногие пошла на это. Большинство же предпочли стать "дикими гусями".

"Дикими гусями" на Изумрудном острове в 16-18 веках вошло в привычку любовно-иносказательно называли ирландских солдат-наёмников, воевавших на континете, благо там было где развернуться. И вот теперь целая армия "дикий гусей" собиралась пополнить птичник Людовика XIV.

В ирландской истории эти события получили название Flight of the Wild Geese, что-то типа "перелёт диких гусей". Большинство ирландцев уезжали на континент, наивно полагая, что, набравшись во Франции военного опыта и мастерства, в один прекрасный день они вернутся в Ирландию защищать веру и отечество, и уж тогда-то англичанам не поздоровится.

I'll be back! Кря-кря...

Таким образом, в 1691 году 14000 ирландских воинов с их жёнами и детьми оставили свою родину и отправились во Францию, где из них была образована Ирландская бригада на службе Людовика, а также частная армия Якова, короля в изгнании также на службе Людовика.

дикие гуси обожали домашних сородичей

8 декабря из города Корк отчалили последние чартерные рейсы с "дикими гусями". И тут-то и случилась трагическая сумятица. "Гуси" и их семьи разделили на берегу, и мужчин загрузили в лодки для доставки на борт кораблей. А их жёнам, вероятно, с подачи какой-нибудь паникёрши, взбрело на ум, что мужей якобы хотят увезти во Францию, а семьи оставить на берегу. Благочестивых ирландских жён охватил массовый психоз, за которым последовал массовый женский заплыв с моржеванием (дело-то было в декабре) вдогонку за увозившими мужей лодками. Увы, до финиша дойти удалось далеко не всем.

Я за тобой хочу, хочу! Мне море даже по плечу!

Та войнушка стала хорошей кузницей кадров для ирландских якобитов... тех, которые, конечно, умудрились уцелеть в тех боестолкновениях. Кстати, один боевой гусёнок из той стаи со временем вырос до Главнокомандующего армии Российской Империи, вот так-то, но об этом будет где-то в главе 21.