К оглавлению

Глава 10. Яков умер, да здравствует Яков! Мир кончился, да здравствует война -
"за испанское наследство" (1700-1701).
Почему надо воевать, когда никому не хочется.

Воцарившиеся после подписания в 1697 году Рейсвикского договора европейское перемирие сделало для британцев посещение Сен-Жермена не столь страшным преступлением, чем многие политики да и просто любопытные не преминули воспользоваться. Кто-то хотел показать своё сочувствие якобитскому делу - мало ли что, может, на будущее пригодится. А некоторые так и вовсе ратовали за возвращение династии Стюартов, надеясь получить в этом случае многие блага и привилегии.

Тем паче, что в Англии в июле 1700 года у дочери Якова принцесы Анны умер последний из её многочисленных малышей, и шансы сына Якова, Джеймса Фрэнсиса Эдварда, наследовать английский трон после смерти Оранского и Анны обрели реальность. Развые можно винить благородных англичан в их желании засвидетельствовать почтение якобитскому двору и вероятному будущему их королю? Пожалуй, это главная причина кратно возросшего потока английский визитёров в Сен-Жермен.

Хотя в основном приезжающие в Сен-Жермен и пытались не афишировать свои визиты, но шила в мешке не утаишь. А некоторые посетители так и вовсе не таились и по-наглому умудрялись посещать как английского посла графа Манчестера (Charles Edward Montagu, 4th Earl of Manchester), так и якобитский двор в Сен-Жермене.

- В посольстве побывал, теперь в Сен-Жермен!

Так, например, известно, что в 1699-1701 годах среди 30 именитых визитёров из Британии насчиталось аж 8 членов парламента, причём один из них привёз эпистолу, подписанную другими 14 коллегами-парламентариями. В политкорректных витиеватых фразах они выражали приверженность Якову. Взамен на якобитском дворе их пичкали наставлениями о том, как правильно проводить в Англии пиар-компанию для продвижения идеи реставрации Стюартов.

Несмотря на неимоверный поток посетителей из Англии и Шотландии, Якова, однако, вся эта суета уже мало радовала, ибо, страдая, похоже, от деменции, якобитский король отстранился от общественно-политической деятельности и посвящал своё время покаянию и самобичеванию, готовясь предстать пред судом Всевышнего, а также сочинял учебное пособия для чайников "Как править Англией", надеясь, что оно в одно прекрасное время пригодится его сыну.

Пока то да сё, в ноябре 1700 года, не дожив нескольких дней до 39-й годовщины, как и ожидалось, скончался король Испании Карлос II. Несчастный испанский король с рожденья был доходягой во всех отношениях. Что только не предпринимали придворные, чтобы сделать из него человека. Ничего не помогло.

- Изыди, нечистая!

А потому он и не оставил прямых наследников, что и создало проблему для всей Западной Европы. На конец столетия, в преддверии отхода Карлоса II в мир иной, существовало три вероятных кандидата на почётную должность испанского короля.

1. Бурбон. Внучатый племянник Филипп Бурбон, 1683 г.р., герцог Анжуйский, который к тому же приходился внуком Людовику XIV. Да и сам Людовик являлся двоюродным братом почившего Карлоса.

кандидат номер 1

2. Габсбург. Император Леопольд мог бы попытаться усадить на испанский трон своего отпрыска эрцерцога Карла, 1683 г.р., (будущего императора Священной Римской империи Карла VI).

кандидат номер 2

3. Нейтральный кандидат. Внучатый племянник Карлоса - Иосиф Фердинанд Баварский, 1692 г.р., за которого ратовали Англия и Голландия, дабы для паритета сил в ЕС не допустить объединения ни Франции и Испании, ни империи и Испании.

кандидат номер 3

Ещё при жизни Карлоса Франция и Англия озаботились тем, что же будет после его смерти. И поначалу французские и английские дипломаты порешили меж собой, что ради мира в ЕС испанским королём станет нейтральный кандидат - Иосиф Фердинанд Баварский, а кусочки владений испанской короны (в Италии, Нидерландах и стране басков) отойдут Франции, Голландской республике и что-то императору. Причём с самим императором Леопольдом и испанцами Оранский и Людовик по этому вопросу особо не консультировались. Считалось, что те обязаны были согласиться по умолчанию. Всё в общем-то к тому и шло. Но тут в феврале 1699 года Ёся Фердинандушка Баварский, бедный ребёнок, взял да умер от оспы. Брюссельские медики оказались бессильны.

Английским и французским дипломатам снова пришлось усесться за чертёжную доску. Теперь все испанские владения решили раскроить на две большие части: одна отойдёт Габсбургам, другая Бурбонам, ну и небольшой лоскуток Голландии. Ну, если Англию, Голландию и Францию такая кройка и шитьё устраивала, но вот самих испанских грандов подобная перспектива не очень-то прельщала, на чём и пытался было сыграть император Леопольд, отказавшись признавать новые англо-французские договорённости и тем самым сделав реверанс в сторону испанских грандов, хотя и без особого успеха.

трудна работа дипломатов-чертёжников

А поскольку эти самые синьоры ни в какую не желали раздавать свои земли направо и налево - подавай им, видите ли, территориальную целостность испанской империи! - то на своём смертном одре Карлос под нажимом мудрых испанских министров назвал своим преемником герцога Анжуйского, который тогда ещё не был наследником на французский трон, а в случае его отказа - эрцгерцога Карла. Но с условием, что испанские территории останутся целыми и неделимыми. Испанцы понадеялись, что этот вариант прокатит и европейские партнёры не станут сильно возмущаться. В любом случае, целостность испанских владений для них была важнее, нежели риск большой европейской мясорубки.

Однако, их слабая надежда, если таковая, действительно, и теплилась в горячих сердцах испанских боссов, обойтись без большой войны была более чем беспочвенная. Потому как в том случае, если бы испанский трон заняли Габсбурги, то Испания вместе со Священной Римской империей общими усилиями принялись бы давить Францию, чему Англия чинить препятствий не стала бы. Разумеется, Людовик такого допустить не мог, а потому и согласился с волеизъявлением испанцев и отправил своего внука Филиппа в Мадрид на царствование.

- Поезжай, внучок, царствуй на благо великой Франции!

Хотя это и означало фактически отказ от договорённостей с Англией & Голладией и конфронтацию как с ними, так и с императором Леопольдом, мечтавшим заполучить как минимум, владения испанской короны в северной Италии - герцогство Миланское.

Излишне говорить, как сильно Вильям Оранский осерчал на Людовика, нарушившего, по его мнению, все договорённости. Не менее этого англо-голландского начальника злило и то, что новоиспечённый испанский король Филипп станет всего лишь марионеткой в руках французского монарха, своего деда, и баланс сил в Европе вновь качнётся в сторону Франции. Просто чёрт знает что.

- Чёрт-те что творится!

Да и сам Людовик подлил масла в огонь, введя войска в испанские Нидерланды. Голландия ужас как испугалась потерять свой статус главных торговых ворот в Европу, а с ним и главный источник своего процветания. Ну а Англия опасалась усиления вражеских позиций на другом берегу Дуврского пролива (или Па-де-Кале по-французски), откуда до Лондона, как вы знаете, рукой подать или около часа езды на поезде евростар. Более того, Людовик сподвигнул испанских грандов на дарование французским компаниям привилегий на торговлю с Испанией, что сильно огорчило прочих европейских игроков. Теперь уже все европолитики испугались французского доминирования как в Западной Европе, так и в заморской торговле.

Теперь уже и английское правительство, которое первоначально неодобрительно смотрело на перспективы новой войны с Францией, согласилось поддержать "усилия Вильяма Оранского вместе с императором и Генеральными штатами Нидерландов по сохранению свобод в Европе, собственности и мира в Англии и для преуменьшения непомерной силы Франции."

Поначалу они все, то бишь Англия, Нидерланды и Священая Римская империя пытались решить дело мирным путём и с марта по август 1701 года вели переговоры в Гааге с французским представителем. Хотя в итоге ничего путного от него не добились, зато вспомнили про былую дружбу меж собой, то бишь про Аугсбургскую Лигу, и решили снова дружить вместе против Франции, заключив 7 сентября в Гааге военный союз.

Тем временем, чтобы якобиты не тешили себя напрасными надеждами, в июне 1701 года английский парламент принял "Акт о престолонаследии" (или "Акт об устроении") - The Act of Settlement, который лишал католическую мужскую линию Стюартов прав на английский престол и наделял такой прерогативой протестантку Софью Ганноверскую (Sophia of Hanover), внучку Якова VI/I и ей потомство.

всё устроилось и престолонаследовалось

Пока европолитики пытались договариваться, у нашего Якова в мае месяце во время мессы случился инсульт и несмотря на все усилия лекарей бедного экс-короля наполовину парализовало. И 16 сентября 1701 года наш кающийся грешник Яков II/VII отошёл в мир иной.

Людовик, вопреки мнению большинства своих министров, вскоре после смерти Якова посчитал целесообразным вновь вытащить на свет божий якобитскую карту и признал британским королём Яковом III/VIII 13-летнего сына почившего несчастного изгнанника - Джеймса Фрэнсиса Эдварда (James Francis Edward), что фактически стало ещё одним нарушением Рейсвикского мирного договора от 1697 года. Но раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

- А туда мне это надо?

Также поступили Испания (которая была теперь союзником Франции), Папская область (папы с 1693 года поддерживали якобитов) и Моденское герцогство (атаманшей якобитского двора являлась мать Джеймса, Мария Моденская, и на тот момент герцогом Модены был её племянник). Английский посол граф Манчестер в знак протеста покинул Париж и укатил с концами в Лондон или, как говорим мы, дипломаты, был отозван для консультаций.

Вскоре группа шотландских лордов, видевших для себя благо в реставрации Стюартов, послали в Сен-Жермен также к тому времени разочаровавшегося в Вильяме Оранском лорда Белхейвена (John Hamilton, 2nd Lord Belhaven and Stenton), дабы попытаться убедить Марию Моденскую отправить им на воспитание её сына и разрешить переформатировать его в протестантскую веру, чтобы попробовать сделать из него короля Шотландии.

- Договоримся, мадам? - Не знаю, право слово.

И хотя Моденская на это не пошла, но согласилась на то, что, ежели Джеймс станет-таки британским королём, то он ограничит число католических священников на острове и не будет соваться в дела Англиканской церкви. В обмен лорды пообещали сделать всё возможное, чтобы предотвратить утверждение ганноверской линии шотландским парламентом, как то уже сделали английские народные депутаты.

Для краткости и дабы ублажить современных якобитских адептов, я также буду в дальнейшем называть Джеймса Фрэнсиса Эдварда Яковом III/VIII или просто Яковом... Англия, конечно, возмутилась и оскорбилась таким поступком Людовика. Хотя больше её расстроило не это, а французский декрет от 6 сентября 1701 года, запрещавший ввоз английских текстильно-шерстяных изделий во Францию. Санкции, контрсанкции и всякие там эмбарго и повышенные пошлины давно уже стали привычным делом для европейских политиков. Вот и во время экономические рычаги давления стали частью разгоревшейся вскоре и надолго большой европейской бойне под названием "война за испанское наследство".

А для якобитов в изгнании европейская война была как нельзя кстати. "Дикие гуси" снова могли найти применение своим навыкам. Якобитский двор вновь почувствовал к себе внимание со стороны Версаля. А герцог Берик, незаконный сын почившего Якова II/VII , в рядах французской армии в годы этой войны дослужился аж до маршальского звания. А тем временем в европейском театре военных действий шло увлекательное представление, в котором Людовик неплохо исполнял свою роль и ждал подходящего момента для выпуска на сцену якобитов...

на главную страницу