К оглавлению
	Глава 21. "Якобит" Пётр I (1698-1727). Как Британия сдерживала Россию и сопротивлялась её вмешательству в выборы короля в Англии, игра в санкции/контрсанкции, каким был "Северый поток" 300 лет назад и чем якобиты забавлялись в Московии.

Ставшие доброй традицией нашего времени страшилки о российской экспансии на запад и призывы к сдерживанию кровожадного медведя, обвинения во вмешательстве во внутренние дела и санкции/контрсанкции и прочая подобная лабуда появились на свет не сегодня и не вчера, а, как минимум, ровно триста лет назад. И тут как нельзя кстати подвернулись якобиты в качестве зацепки для наших английских друзей и партнёров

Причём здесь якобиты? Ну, во-первых, они, будучи по большей части людьми образованными и наученными воинскому делу, с готовностью ехали в петровскую Россию, где требовались профессионалы во всех областях, прежде всего, конечно, в военной. И, как и у всех нацменьшинств, у них сложилась своя диаспора с тесными связями с якобитскими центрами в Европе.

Первые ласточки, сторонники Стюартов, после казни Карла I в 1649 году радостными стайками потянулись на восток, где их тепло привечал царь Алексей Михайлович, с негодованием встретивший новость о казни в Англии своего собрата по монаршему ремеслу, привечал и принимал на царскую военную службу. К этим ласточкам в ходе миграции перелётных птиц добавлялись прочие птахи, решившие оставить родные берега, охваченные гражданской войной, а также прочие вольнонаёмные шотландские орлы, обитавшие в армиях всей Европы. Из последних лучше всех оперился на российских просторах знаменитый Патрик Гордон, сооснователь Преображенского полка и наставник юного Петра Романова. Вот, хотел про якобитов, а ударился в орнитологию.

Орёл, да и только!

А продолжилась великая миграция якобитов - и не только их - на восток после первой поездки молодого царя в Европу в 1697-98 годах. Там по ходу дела Пётр I встречался с Вильямом Оранским, сначала в Голландии, а затем и в Англии, где русский царь посетил местный парламент и выразил королю своё восхищение работой этого вече – это он так шутил, видать. А заодно продегустировал европиво и попозировал самому популярному тогда портретисту Готфриду Кнеллеру.

это для души	это для учебников истории	это в семейный фотоальбом

Кстати, в Англии в Дептфорде царь останавливался у адмирала Бенбоу. Нет, не в таверне с таким названием из романа "Остров сокровищ", а у настоящего живого адмирала Бенбоу, который в то время руководил верфью в Дептфорде, о чём упоминалось, вроде как, в главе 5.

Итак, призванный срочно вернуться домой из-за бунта стрельцов, - усмирением коих, кстати, командовал Патрик Гордон, - царь оставил в Англии своего верного помощника Якова Брюса

Ну, кто в Московию на заработки, записывайтесь на приём

с целью попрактиковаться в математике, перенять у Исаака Ньютона навыки проведения денежной реформы, а ко всему прочему дабы подрядить на работу в Россию специалистов всех мастей, с чем прапра…внучатый племянник короля Роберта Брюса и прямой потомок князя Владимира отлично справился.

Среди таких заробітчан оказался и Роберт Эрскин. Двоюродный брат графа Мара, кстати. В Европе Эрскин получил учёные степени в медицине и в 1704 году отправился практиковаться в Россию, где вскорости стал лечащим врачом Петра Алексеевича и, будучи ближе всех приближен к монаршим телу и ушам, вошёл в круг ближайших царских советников. Не удивительно, что занимая такое полнозвучное положение, со временем царский лейб-медик возглавил осевших в России шотландских наушников-якобитов, пытавшихся заинтересовать Петра Алексеевича в своих якобитских услугах.

Как Васька слушает, да ест, так и царь всегда благосклонно относился к обитавшим в его державе якобитам, но на подстрекательства, какие бы завуалированные они не были, его величество было не поймать. Старого воробья На мякине не проведёшь. Интересы своей державы стояли для царя превыше британских разборок. Пётр Алексеевич Петру Алексеевичу рознь, дорогие мои друзі незалежні.

Вполне вероятно, что в то время как якобиты считали Эрскина проводником своих идей до ушей его царского величества, Петр Алексеевич имел в лице своего лекаря надёжный источник информации о проходивших в европейском якобитском сообществе процессах брожения. А знать, какой ветер завывает в Европе, царь желал всегда, как по долгу службы, так и по велению сердца.

Проевропейские стремления Пётра I хорошо известны. Царь всей душой желал стать полноправным членом евросоюза и искренне хотел улучшения отношений со своими британскими друзьями и партнёрами и заключения союза между двумя странами. Ребята, давайте жить дружно! Но политики с Туманного Альбиона вежливо игнорировали поступавшие от царя предложения.

Хотя торговые связи росли и крепли. Несмотря на то, что русские предприниматели и купцы ворчали по поводу засилья английских капиталистов и торгашей из лондонской Русской Торговой компании, которые порой получали монопольное право на торговлю некоторыми товарами, в частности «дьявольским зельем» - табаком.

Лондонская московская торговая компания наживалась на России с 1555 года

А вот в политике наблюдался полный бардак. Из-за пренебрежения британской стороны. На самом-то деле в честном семействе британских государственных воротил напрочь отсутствовало единство касательно балтийской политики, далеко не главной темы для Великой Британии. Вот отношения с Испанией, Францией - это да, «дружба» вековая и настоящая! Здесь бритополитики пели в унисон. А на далёкую Россию, которая для них находилась дальше, чем Америка, можно было покудова и начихать.

Так, например, в 1707 году специальный царский посланник Андрей Матвеев получил аудиенцию у королевы Анны и был очень доволен благодушным приёмом её величества. Тогда же Матвеев встретился и с королевским статс-секретарём Гарлеем. Царь предлагал Англии взять на себя посреднические функции для заключения мира между Россией и Швецией в продолжавшейся с 1700 года Северной войне. Гарлей сделал вид, что очень заинтересовался сим предложением. Но где это видано, чтобы Англия была миротворцем!

Англичане всё тянули и тянули резину в тщетном ожидании военных неудач русской армии, дела у которой действительно в тот момент были неважнецкие. А в июле 1708 года полицейские чины – по щучьему велению, по чьему-то наущению – и вовсе напали на карету посла Матвеева, отработали на нём хук слева, хук справа, апперкот и свинг (у них как раз в это время начали проходить турниры по боксу, что требовало усиленных тренировок) и посадили в каталажку, якобы за неуплаченные долги.

ох уж эти мне боксёры

Такие вот у них традиции соблюдения дипломатического иммунитета. Что там отъём дипсобственности, если они давно уже за правило взяли послов за решётку упрятывать! Ну, Пётр Алексеевич встал на дыбы и, будучи строгих правил, потребовал ни много ни мало виновных казнить, нельзя помиловать.

А тут ещё в 1709 году царь нежданно-негаданно бац! и разбил шведов под Полтавой и перехватил инициативу в матче Швеция-Россия.

Получи, фашист, гранату!	Нам капут, ваше величество

Это прибавило красноречия британским дипломатам, которым пришлось извести несколько баррелей чернил и придумать тома витиеватых фраз для выражения своих извинений, лишь бы умаслить Петра Алексеевича и замять дело с Матвеевым.

Впрочем, Великой нашей Британии - ради собственного благополучия и процветания - не нужно было усиления ни одной из сторон - ни России, ни Швеции, ни тем паче мира между этими государствами. Нехай воюють, нам краще. А потому её тори-политиков, которые в это время как раз вновь дорвались до власти, никак нельзя упрекнуть в проявлении дружественных чувств к России.

В то время как деловые отношения продолжали потихоньку процветать, как весенние тюльпаны. В Россию из Британии везли промышленную продукцию и табак, а из России что?.. догадайтесь с полраза. Правильно, сырьё! В этом отношении с тех пор мало что изменилось, разве что лес, пеньку и кожи заменили углеводороды.

А вот дипотношения двух стран были неважнецкими. В общем, не вдаваясь в детали, можно сказать, что среди мудрых историков бытовало две прямо противоположных трактовки русско-английских отношений в петровские, да и в последующие времена.

Основателем первой был некто Карл Маркс, которой протёр дыры в штанах, просиживая в Британской библиотеке в Лондоне и штудируя архивы, и в результате сей кропотливой работы пришёл к потрясающему выводу, что британские политики своим бездействием потворствовали созданию на востоке Европы мощной кровожадной империи, и что русский медведь вот-вот слопает всю Европу. Во как!

вкусна Европа с голодухи!

Если не верите, можете глянуть его очерк "Разоблачения дипломатической истории XVIII века". Что и говорить, и на старуху бывает проруха. Не хочу спорить со столь уважаемым человеком, потому как уже в то время европропагандистская машина могла закатать в асфальт даже гения мысли.

Сторонники совершенно противоположного мнения, к коим я себя отнести тоже не могу, составляли и составляют значительную массу российских историков, согласно мнению которых политика Британии в отношении России всегда была зловредной и русофобской.

Равно как с приходом нового тренера в первое время улучшается игра футбольной команды, так и с занятием английского престола седалищем ганноверца Георга I в 1714 году

новый тренер из Ганновера

и возвращением к власти вигов отношения между странами поначалу, казалось бы, несколько пошли на поправку, что вызывало осторожный оптимизм у отечественных дипломатов. Ну, прям как трамп и республиканцы. Хотя русский посол князь Б. И. Куракин и писал своим, что насчёт вигов не стоит обольщаться и что "партия торисса" более склона к сотрудничеству с Россией, нежели "партия вика".

не ждите от судьбы подарка

В октябре 1715 года этот самый Куракин от лица Петра I подписал с представителем Георга I как ганноверского курфюрста союзную конвенцию между Питером и Ганновером относительно взаимной гарантии территориальных приобретений, в частности захвата Ганновером герцогства Бремен и Верден, а Россией – Карелии и кое-чего на балтийских берегах. Это открывало для русского царя радужные перспективы подобного соглашения и с Англией, дабы заручиться её пособничеством в войне против Швеции и признанием международным сообществом России в качестве балтийского государства.

Для подготовки подобного союзного договора о взаимных территориальных и династических (!) гарантиях в конце 1715 года в Лондон вновь был направлен спецпредставитель царя Б. И. Куракин, который почти весь 1716 год убил в промозглой английской столице на подготовку сего соглашения. Георг I вроде как был и не против дружественного договора Англии и Россией, но вигский парламент взял и проголосовал против подобного союза.

Никаких союзов с Рашей!

Вам это ничего не напоминает? Даже если поменять слова георг и парламент на трамп и конгресс?

Ну не хотели бритополитики дружить с Московией и всё тут. Что в лоб им, что по лбу. Верно потому, что они всё с большей опаской и подозрением косились на Россию, которая и Швецию теснила, и в Германии её войска чувствовали себя более чем комфортно, прям как моя родная ГСВГ.

Но более всего британским политикам претил, согласно Ключевскому, новый спорт Петра Алексеевича – охота вмешиваться в дела Германии, выдавая своих племянниц за немецких принцев и втягиваясь в придворные дрязги и мелкие династические интересы огромной феодальной паутины, опутывавшей великую культурную нацию.

Эх, прокачусь по культурной нации!

Похоже, британцы считали исключительно своей прерогативой кататься по Европе и совать нос в чужие дела. Однако Петру было по барабану, с какой двери и как входить в дружную европейскую семейку. Раз окно в Европу уже прорубил, то в двери и подавно можно было ломиться и вкатываться на чём угодно.

А потому британский парламент, похоже, заартачился и проголосовал против проекта договора Куракина. Вежливых британских вигских политиков Россия стала «пугать и раздражать».

Швеция, между тем, под управлением короля Карла XII не уставала всячески досаждать и Британии в том числе. В первую очередь тем, что шведские капёры без всяких зазрений совести нападали на купеческие английские суда, вояжировавшие по Балтике туда сюда. А там по дороге их уже поджидали лихие шведские ребята,

угу-гу-гу

которые с одобрения своего короля и в духе карибских пиратов захватили не один десяток купеческих судов из Голландии и Англии пока последние не додумались направить в Балтийское море свои военные флоты и организовывать конвои сопровождения.

Дело в том, что Пётр Алексеевич ради признания территориальных приобретений России ещё в 1713 году изменил логистическую схему и свернул торговлю с Англией и Голландией через Архангельск, приказав иностранцам плыть в Питер. Те туда, сюда, поартачились, дипломаты суетились вовсю, но царь был твёрд и непреклонен.

теперь - не в Архангельск плыть, а в Питере пить!

И вот с целью наказать неразумных шведов в 1716 году с грехом пополам организовался англо-голландско-датско-русский флот, который должен был высадить десант на шведские берега, но западные друзья и партнёры вовсю тормозили и потому у ситуативных союзников, - равно как и у лебедя, рака и щуки, - из этой затеи так ничего путного и не вышло.

Но тут замутил воду хитрый фон Гёрц, Георг Генрих (Georg Heinrich von Görtz), немецкий советник шведского короля. Он возомнил себя Юлтем Цезарем и вознамерился создать новый военный альянс: Россия, Швеция, Испания и Франция с помощью которого поставить на колени весёлую компанию в составе Австрии, Британии, Дании и Речи Посполитой. С этой целью ушлый Гёрц объездил пол-Европы.

Пришёл, увидел, обманул

Кстати, не кто иной как он посоветовал в 1718 году Альберони организовать госпереворот во Франции (о чём было в предыдущей главе), дабы сделать эту страну послушным членом нового союза. Похоже, в своей гениальной схеме Гёрц учитывал и наших друзей якобитов, которые не прочь были ему подсобить, за определённое вознаграждение, разумеется.

Однако уже с конца 1716 года не менее ушлые парижские контрразведчики начали перехватывать переписку Гёрца с французскими подпольщиками. По дипломатическим каналам французы сливали всё своим английским коллегам, поскольку теперь Британия и Франция были как бы союзники. И те в свою очередь начали люстрировать корреспонденцию шведского посла в Лондоне Гиленборга (Carl Gyllenborg).

- Хорошо хоть, в мусорный бак не засунули

Из неё-то MI5 и проведала о переписке царского лейб-медика Роберта Эрскина со своим кузеном графом Маром, замутившем в 1715 году в Шотландии якобитское восстание (хм, как будто родственникам нельзя переписываться).

Это, впрочем, дало желанный повод британополитикам сделать глубокомысленный и достойный Сократа вывод о намерении русского царя оказать якобитам помощь, о чём они недвусмысленно, хотя вежливо и любезно, намекнули самому Петру Алексеевичу. Но российский монарх, будучи не лыком шит, немедля парировал это высосанное из пальца обвинение сентенцией о том, что его лекари занимаются де врачеванием, а не политикой, и открестился от Гёрца, который, по мнению царя, специально вплёл имя его величества в свои грязные делишки.

А крепкоголовый Георг I, не разобравшись, что к чему, в пылу гнева даже отдал приказ адмиралу Норрису, командовавшему балтийским флотом англичан, захватить русского царя и корабли в заложники (ну чем не акт международного терроризма?) и не отпускать, покуда русские войска не покинут Германии. Но английскому адмиралу хватило мозгов найти формальный повод и не выполнить сумасбродный королевский приказ,

Норрис: - Что дурака слушать, у меня своя голова на плечах

в то время как политики втолковывали английскому королю, что в результате его горячности может быть прервана торговля с Россией, в результате чего Британии не из чего будет строить свои корабли (иначе говоря - Европе нечем будет отапливать свои дома).

"Северный поток" в XVIII веке

Впрочем, в 1717 году прожжённые английские дипломаты, напуганные военными успехами России в Германии, всё-таки успешно развалили этот противо-шведский Северный союз, в результате чего Петру I пришлось вывозить войска по морю из северной Германии в Ревель/Таллин.

Вместо этой, почившей в бозе коалиции в августе 1717 года Россия заключила союзнический договор с Францией и Пруссией. А поезд российско-британских дипотношений с этого времени стремительно пошёл под откос, к большому сожалению российской стороны, несмотря на все дипломатические потуги которой правители Великой Британии вели себя как курсанты в учебке, по мнению сержантов: куда их не поцелуй, везде задница. Отсюда и далее на добрый десяток лет между Россией и Великой Британией установилась настоящая «холодная война», чей холод, в нарушение законов физики, так сильно согревал горячие якобитские сердца.

А Британия тем временем стала склоняться к союзу со Швецией, но для заключения коего лондонские политики надменно выдвинули скандинавам ряд жёстких условий, от которых Карлу XII трудно было не отказаться, ибо тот был ещё тот упрямец и вопреки интересам шведской элиты ни в какую не желал уступок и компромисса с Великой Британией, а потому любезно отказался от столь любезного предложения весьма любезных британских политиков.

Не дождётесь!

Те в накладе не остались и на потеху себе и общественности вздумали поломать копья меж собой после того, как в январе 1717 года по королевскому приказу арестовали шведского посла Гулленберга, а затем провели обыск в его резиденции. (Это ещё раз о традициях соблюдении дипломатического иммунитета британцами).

- Что? Дипломатический иммунитет? Сказки будешь на допросе рассказывать!

Георг I и вовсе нахмурил брови и сгоряча, как всегда, потребовал начала военных действий против Швеции. Однако Роберт Уолпол, фактический премьер-министр хоть и казначей, представлял парламентскую партию мира (ради экономии бюджета, как по Кудрину) и в Палате общин выступил против королевской инициативы, после чего был любезно вместе со всем правительством отправлен его величеством в отставку.

Якобиты тоже не ждали у моря погоды. Как уже говорилось в предыдущих главах, осенью 1717 года Ормонд сотоварищи с тайной миссией провели несколько месяцев в фешенебельной Курляндии, официально якобы для сватовства Якова на царской дочке или на худой случай племяннице, а в действительности, дабы ради мира во всём мире предложить свои услуги в переговорах между Петром I и Карлом XII. Лишь как инструмент для примирения со шведским королём они и нужны были Петру Алексеевичу, который даже назначил Ормонда своим уполномоченным вести тайные переговоры со шведами.

Пока шли все эти европейские катавасии, после разгрома восстания графа Мара в 1715 и ухудшения российско-британских отношений с конца 1716 тянувшийся в Россию якобитский ручеёк превратился в полноводную реку. Это в нынешние времена российские диссиденты по всем статьям УК находят гостеприимное убежище в английской столице. Тогда всё было наоборот. Не то чтобы в России с распростёртыми объятиями привечали всех недовольных британцев. На самом же деле почти все беглые якобиты были достаточно хорошими военными или, по крайней мере, весьма образованными людьми, каковых как раз и не доставало для проведения в России петровских преобразований и расширения российских границ.

А помните Томаса Гордона, опытного шотландского адмирала, который в 1708 году помог британскому флоту воспрепятствовать высадке французам в Шотландии десанта с запасами оружия и Яковом в придачу? Так вот, в 1714 году этот храбрый моряк возгнедовал из-за прихода к власти ганноверца Георга и ушёл в отставку, но там он скоро заскучал без дела и в 1716 году отбыл на континент, где вскоре с несколькими соотечественниками был завербован на царскую службу, и с июня 1717 года стал офицером российского флота. Якобиты считали его в доску своим.

свой парень Томас Гордон

Да и для России Томас Гордон сослужил добрую службу, потому как обладавший огромными знакомствами в британском флоте, он фактически исполнял роль целого рекрутингового агентства по найму английских морских офицеров на русскую службу, а также предоставлял ценные разведданные царским дипломатам.

Однако, несмотря на приток экспатов, профессиональных кадров Петру по-прежнему катастрофически не хватало. Рекрутёры работали вовсю, заманивая спецов во всех областях и делая предложения, от которых невозможно было отказаться. Хотя и молодых русских дворянских сынков также посылали учиться в британские универы - Кембридж, Оксфорд, Глазго, но это была капля в море петровской нужды в специалистах.

Тем временем благодаря усилиям тайной дипломатии шведский король уже созрел для вечной дружбы с Петром I. А потому в мае 1718 года открылся Аландский конгресс – переговоры между Швецией и Россией о заключении мира. Карл поручил Гёртцу возглавить шведскую делегацию на переговорах.

Карл Гёртцу: - Будешь за старшего!

Администрацию Георга I и английское правительство, страдавшими вечными фобиями, мирный исход дела никак не устраивал, поскольку они опасались возможного объединения Швеции и России против Британии и, как следствие, поддержки ими якобитского движения.

Однако, как мы помним, в декабре 1718 года король Карл XII был насмерть убит, в Швеции в результате госпереворота к власти пришла партия войны и в феврале 1719 года мирные переговоры мирно почили, из Гёрца сделали козла отпущения и без особых церемоний отрубили голову,

Не предсказуемы пути политиков

что всё вместе неимоверно порадовало наших любезных британских друзей и партнёров.

По странным превратностям судьбы день в день с королём Карлом умер и считавшийся английскими дипломатами самым влиятельным якобитом при царском дворе Роберт Эрскин, что привнесло ещё больше радости в далеко не сплочённые ряды ганноверцев и вигов в Англии.

Вроде бы, бритаполитикам радоваться надо и веселиться, ведь, по их мнению, с провалом мирных переговоров Россия-Швеция и кончиной царского лейб-медика угроза шведско-русского союза против Англии растаяла, как утренний туман над Темзой, и мнимой вовлечённости Петра I в якобитские делишки впору было пойти на убыль. Ан нет. Горбатого только могила исправит.

Кому-то среди лондонской элиты очень не хотелось улучшения отношений с Россией. Разумеется, не тем, кто получал дивиденды в Русской Торговой компании, но, похоже, тем, кто был связан с поставками для армейских нужд и строительством военных кораблей и был кровно заинтересован в увеличении военного бюджета (ведь в Англии уже вовсю царил капитализм!), а также тем, кто хотел на этой теме попиариться и нажить политический капитал (ведь в Англии уже расцветала демократия!). А потому и пошли-поехали пугалки-страшилки про русских Змея Горыныча и Бабу Ягу.

Ууууууу...

Так английский посол в России Джеффрис (James Jefferyes - не путать с Пайеттом, Джеффри, хотя разница невелика, да суть одна) сообщал своему начальству, что при царском дворе якобы с радостью и энтузиазмом взирали на испанское вторжение в Шотландию в 1719 году.

Да и в самой Англии циркулировали удачно пущенные слухи о тайном сговоре русского царя и испанского короля. А английские и ганноверские дипломаты засыпали своё руководство сообщениями, также основанными на слухах и домыслах, о якобы намерении Петра I восстановить Стюартов в Шотландии.

К тому же в 1718-19 годах из-за войны с Испанией Англия вынужденно оттянула большую часть своих военных кораблей из Балтийского моря на Средиземное. А потому среди английского истеблишмента легко было распространить слухи о возможной русской военной экспедиции на британские острова. Нужно было предпринять какие-то меры для сдерживания России и что-то противопоставить российской угрозе. Английский обыватель морально к этому уже был подготовлен.

И вот, пожалуйста, чем вам не санкции - ограничение доступа России к получению квалифицированных трудовых кадров! То чего России больше всего недоставало. В 1719 году в Англии был принят закон, запрещавший мастеровым людям уезжать работать за границу, а всё из-за опасения, что они де могут помочь русскому царю Петру укрепить мощь своего государства.

- Санкции!!!

А соблазн рвануть в Россию на заработки у британцев был ох как велик. Ещё бы! Так зарплата судостроителей в России была в два раза выше, чем в Англии, и те, кто здесь уже работал, вовсе не горели желанием вертаться домой.

Более того, послу Джеффрису пришло королевское указание о запрете русским студентам обучаться на британском острове и отмене всех учебных виз, говоря современным языком. В России приняли контр-санкции: задержали нескольких английских купцов и обещали их отпустить, если русским студентам позволят доучиться согласно контракту.

Учиться, учиться и ещё раз учиться!

Английский посол приложил уйму сил и пролил море слёз в тщетных попытках убедить корабельных мастеров возвратиться в старую добрую Англию. Тогда в августе 1719 года английское правительство приняло самые жёсткие и решительные меры: оно решилось раскошелиться и вдвое (!) поднять зарплату шести самым видным судостроителям-англичанам на службе у Петра, лишь бы они родименькие вернулись на родину, о чём шифрованной телеграммой и сообщили нашему Пайетту… о, пардон, Джеффрису конечно же. Однако того вновь постигло горькое разочарование, ибо перспективы карьерного роста, условия работы и социальный пакет на русской службе не позволили английским корабелам в России даже на секундочку помечтать о Туманном Альбионе, равно как и ныне многие западные компании корысти ради пытаются всеми правдами и неправдами - и небезуспешно, надо заметить, - обойти санкции своих законотворов.

- Домой поедем, Ричард? - Ноу, май френд. Чего я там потерял?

В 1719 году Россия ввела контрсанкции и сократила штат английской дипмиссии в России, выдворив посла Джеффриса в польский Данциг. Официально за то, что наши британские друзья и партнёры всё никак не желали признать Россию империей - самим, мол, можно империть, а другим, видите ли, нельзя.

- Ваша милость, изволите в Данциг со всеми удобствами.

А в следующем году британцы сделали зеркальный ответ и вежливо рекомендовали послу Бестужеву-Рюмину покинуть английскую столицу. Хотя чересчур эмоциональный российский посол, можно сказать, сам напросился, о чём будет чуть ниже.

И дураку становилось понятно, а уж тем паче лондонским политикам, что всё идет к тому, что рано или поздно Северная война закончится. А значит, надо было тянуть одеяло на себя и любыми способами остановить продвижение России. В Швеции у власти теперь стояли свои люди. И дабы помочь им выторговать лучшие условия и оставить Россию в дураках, Британия для демонстрации силы в июне 1719 года отправила к шведским берегам флот под началом всё того же адмирала Норриса. Однако эскадра та была невелика, всего-то 12 кораблей, и потому встала напротив Стокгольма для защиты столицы Тре Крунур и в ожидании подкрепления.

Ну-ну, ждите в Стокгольме погоды

А в это время русские галеры под командой Апраксина, будучи практические неуязвимы для парусных английских кораблей, в плановом порядке проводили военные учения в виде десантных операций донских казаков и калмыцких подразделений,

Вольготно тут, на шведском берегу

перехвата английских и голландских судов с контрабандными товарами и учинения небольшого тарарама на шведском берегу, тренируясь в стрельбе из пушек по городам, посёлкам, складам и заводам. Норрис, хоть и получил ещё 8 кораблей подмоги, но мог лишь бессильно взирать на творимое русскими безобразие.

Да что нам аглицкие корыта! Пускай догонят!

Пока в летний сезон 1719 года российский флот делал в Швеции что хотел, 29 августа Британия заключила со Швецией предварительное соглашение, по сути направленное против России. Одновременно Лондон ласковыми посулами и тяжёлыми баулами с наличностью пытался натравить на Россию Польшу и Пруссию. Те хитрецы всё добро оприходовали, но вот воевать не стали.

В феврале 1720 года испанский король был вынужден заключить с Англией и сотоварищами мирный договор в Гааге. В Вестминстере вздохнули полной грудью и в летний сезон отправили с Норрисом на Балтику аж 31 корабль. России было на то начихать и этим летом она также успешно продолжила операцию по принуждению к миру. Британский флот опять вернулся на зимовку не солоно хлебавши.

Более того в конце июля 1720 года шведы собрали остатки военных кораблей в районе Аландских островов и решились напасть на русский галерный флот под началом М.М.Галицина у острова Гренгам. Галеры и лодки быстренько ушли от обстрела на мелководье, на котором погнавшиеся за ними шведские парусники стали напоминать неуклюжих черепах. В итоге 4 черепахи... о, пардон, 4 шведских фрегата были взяты в плен и Королевский Военный флот приказал долго жить.

при Гренгламе

Кстати командовал десантной группировкой русских солдат и матросов якобит Ласси Пётр Петрович (Pierce Edmond de Lacy), ирландец по рождению, солдат по характеру, якобит с 13 лет по убеждению; после разгрома якобитов в Ирландии, повоевал в Ирландской бригаде, а в 1700 году поступил на царскую службу.

ирландец, якобит, российский генерал

В это время в Лондон прибыл новый русский резидент, Михаил Бестужев-Рюмин. Узнав об отправке британского флота к шведским берегам, молодой и горячий дипломат до крайности возмутился таким беспардонным актом вмешательства в чужие разборки и, забыв правила вежливого тона, в октябре 1720 году накатал Георгу I гневное письмо аж на 20 листах, да в таких выражениях, от которых у дипломатичных евродипломатов уши сохнут. Через месяц за такую горячность неучтивого посла любезно попросили покинуть благовоспитанную Англию.

У, грубиян...

А европейские якобиты только потирали руки, надеясь на дальнейшее ухудшение англо-российских отношений и повышения у русского царя - а скоро уж и императора – аппетита к якобитским делишкам и как следствие привлечение их к активной фазе АБО (анти-британских операций) – за соответствующее вознаграждение, разумеется.

Что и говорить, бравые евроякобиты и прежде с большой надеждой глядели на Петра Алексеевича, желая продать ему свои услуги. В 1716-17 годах "герцог" Мар накатал 2 письма российским мидовцам, намекая на готовность якобитов предложить свой ассистанс, буде царь возжелает ввязаться в британские разборки. Не уступали Мару и прочие якобитские фантазёры. Да и сам Яков с 1721 по 1730 года от нечего делать и под нажимом своих советчиков сочинил аж 9 посланий Петру I и его преемникам.

Надо сказать, что российское правительство выказывало якобитам своё самое благожелательное расположение, они поступали на русскую службу, якобитский двор в Риме получал вежливые ответы и с удовольствием кормился смутными обещаниями. Ведь Пётр Алексеевич-то увлекался несколько другим спортом и ему по большому счёту было начхать, кто там сидит на английском троне, к большому сожалению пропагандистов того просвещённого века и англоисториков нашего тёмного времени.

Вот ведь незадача, фактов спонсирования и подстрекательства якобитов со стороны Петра I к активным АБО учёные мужи так и не обнаружили. А потому как раньше, так и по сей день в английских исторических очерках можно встретить до боли знакомые ссылки на некие домыслы и предположения, иначе говоря "архивные материалы, которые нельзя опубликовать из-за их секретности", о якобы вмешательстве Петра Алексеевича во внутренние дела Великой Британии... хочется добавить - "посредством массированных кибератак".

Весной 1721 года шведам после просмотра двух сезонов принуждения к миру пришлось-таки начать переговоры с Россией. А чтобы они не тянули кота за хвост в надежде на Англию, которой приспичило вновь двинуть на Балтику флот, на этот раз в 29 кораблей, и были посговорчивее, Пётр Алексеевич, памятуя поговорку «от добра добра не ищут», опять запустил в эфир увлекательный сериал под названием «Принуждение к миру», уже третий сезон, который, к большому разочарованию искушённых английских и шведских зрителей, мало чем отличался от предыдущих двух.

10 августа 1721 года, несмотря на все старания англо-европейских дипломатов, между Россией и Швецией был подписан Ништякс... нет, пардон, Ништадский мирный договор, что положило конец затянувшейся на добрых два десятилетия Северной войне.

Мир, господа! Ништякс...

В связи с этим знаменательным событием в истории российской дипломатии в Англии вновь нашли повод для тревоги: а вдруг Петр I, замирившись со Швецией, возьмётся пакостить Великой Британии с помощью своих дружков-якобитов. А что? Ведь Россия быстрыми темпами – не без помощи английских корабелов и моряков – создавала мощный флот на Балтике, который уже в то время флот составлял около 30 боевых кораблей, а к 1725 году он вырос до 48 линейных кораблей, 787 вспомогательных судов и насчитывал штат в 28000 моряков. И, поди, всё для того, чтобы высадить десант на шотландские берега!

Это был отличный повод для пуска новой русофобской волны в британском политическом болоте… или океане, если вам так угодно. Кому-то очень сильно хотелось заставить Палату общин выделить средства на модернизацию ПРО (противороссийской обороны) в виде расширения присутствия британского флота на Балтике.

После безвременной кончины российского императора в 1725 году евроякобиты не оставили надежд и принялись окучивать правительство Екатерины I. Из Рима в Питер срочно прикатил якобитский посланник – Вильям Хэй, брат секретаря Якова Джона Хэя. При себе у него имелась блестяще подготовленная якобитами презентация о русской военной поддержке их активности. Какая наивность!

И вот, по поручению своих коллег-евроякобитов Томас Гордон добился аудиенции у её величества императрицы, состоявшейся 10 июля 1725 года. На ней адмирал вручил Екатерине I переданные ему Хэем скрижали. По сообщениям английских дипломатов, Екатерина не посчитала эти планы чем-то невыполнимым. Иначе говоря, императрица накормила якобитов вкусным блюдом под названием "обещания", поданным на стол под густой туманной подливкой и остро приправленным соусом неопределённости.

- Кушайте, кушайте, господа якобиты...

Было бы удивительно, если бы англодипломаты сообщили что-нибудь другое. Но даже если это и соответствовало действительности, так ведь прожжённые политики и дипломаты даже отказ могут обставить в такой удобоваримой форме, что его можно принять как за «да», так и за «нет» - в зависимости от настроения.

Ещё несколько разочков Томас Гордон повстречался с шишками из российского правительства, и совместно они сочинили несколько благоприятных писем для Якова, с которыми радостный Вильям Хэй отбыл 18 августа, спеша поскорее обрадовать своего начальника.

Вплоть до конца 1725 года Гордон кормил римских якобитов весьма оптимистичными сообщениями о готовности России ради них якобы сотрудничать с Испанией, Австрией и Швецией, да и вообще со всем миром, и об обещании зятя императрицы Карла Фридриха Голштейна помочь великому якобитскому делу. А князья-чиновники из посольского приказа, желая прозондировать почву, затеяли переписку с главным якобитом в Испании герцогом Ормондским.

Двумя годами позже, британская дипломатия по инерции всё ещё крутила старую пластинку. Так британский посол в Швеции - вроде как это был наш Джефрис - писал начальству: "Россию правильно зовут Московией, это самое настоящее гнездо самых отчаянных якобитов заграницей".

Дальше - пуще. Посол вопил о необычайной активности якобитов в поиске кораблей и наёмников в Швеции, ссылался на великое множество якобитских офицеров в русских армии и флоте, и даже заявлял о якобы уже прибывавшим к берегам Шотландии русских военных кораблях.

Впрочем, тема российской угрозы уже уходила с повестки дня английских политаналитиков, ибо появились другие интересные предметы для дискуссий: в Европе снова взялись за создание союзов и коалиций, а испанцы в 1727 году осадили Гибралтар. И о угрозе, которую представляли якобиты, мало-помалу стали забывать.

А та их часть, которая обосновалась в России, чувствовала себя более чем комфортно на русских харчах. Они занимали важные военные посты, запросто балакали по-русски, посещали масонские ложи, участвовали в дворцовых переворотах. В общем, целиком и полностью интегрировались в российскую действительность и стали в доску своими ребятами. Их всё здесь устраивало: служба, соцпакет, положение в обществе.

А помните брата графа Маришаля Джеймса Кейта (James Keith). Он ведь тоже позарился на такую притягательную царскую службу. Ещё в 1715 году, когда Петр Алексеевич много катал по Европе, Кейт предложил тому свою шпагу. Но царь отказал 19–летнему шотландцу, посоветовав тому, вероятно, немного подучиться и уж затем присылать своё резюме. Джеймс внял совету царя и поступил в Сорбонну, практикуясь на каникулах в воинском мастерстве, благо в Европе было где развернуться, и скатал с братом Маришалем и испанцами на заварушку в Шотландию в 1719 году.

К 1728 году с лихвой набравшись военного опыта, Джеймс Кейт поступил-таки на российскую службу к Петру Алексеевичу - правда, уже второму, внуку предыдущего, - в чине полковника. Кейт, Яков Виллимович, послужил немало лет на благо России как полководец, дипломат, губернатор и... масон.

Да-да. Именно ему приписывают основание одной из масонских лож в России. Хотя, может, это была не ложа, а лажа. Наподобие той легенды, которая гласит, что первыми масонами в России якобы были Петр Алексеевич, Патрик Гордон и Франц Лефорт.

А вот старший брат его граф Маришаль прозябал в Европе, то выполняя поручения при якобитском дворе, то подрабатывая в европейских войнушках и не оставляя страстной мечты присоединиться к младшему братишке, видя, как высоко тот взлетел в России. Служа ещё в Испании, Маришаль через своего брата устроил на русскую службу немалое число опытных якобитских офицеров, но у самого всё никак не складывалось перебраться в Россию. А ведь он так хотел повоевать с турками и участвовать во взятии Очакова!

Собравшись с духом уже после разгома якобитского восстания в Шотландии 1745 году, где он, увы, засветился, Маришаль попросил российское подданство и место на русской службе, но императрица Елизавета Петровна и канцлер А. П. Бестужев-Рюмин (брат Михаила, которого выдворили из Англии в 1719 году за резкие выражения в адрес короля), не желая более давать повода для ссоры с Британией, ему в этом удовольствии отказали. Джеймс Кейт глубоко обиделся за своего старшого и ушёл в отставку, отправившись воевать в прусскую армию вместе с Маришалем, где скоро стал фельдмаршалом Якобом фон Кейтом.

А любитель диверсий на шведском берегу Петр Ласси пошёл в гору и тоже стал крупной шишкой в русской армии. Он впервые, в 1737 году, захватил для России часть Крыма, которую у него, правда, отвоевали взад на место. Но начало покорения Крыма было положено, якобитом. А в шведскую войну 1741-43 годов Ласси, как мастер пакостить шведам, и подавно стал главнокомандующим русской армии.

Так что наши якобиты служили в России не Якову Стюарту и иже с ним и великому якобитскому делу, как то спали и видели бритополитки, а российским самодержцам и на благо России. Причём служили исправно, отрабатывая по полной завидное жалованье и получая желанное моральное удовлетворение.

А наши английские друзья и партнёры силились тогда - и порываются сейчас - изобразить из них агентов Кремля. Надо же как-то обосновать тогдашнюю английскую политику по отношению к Московии, "настоящему гнезду самых отчаянных якобитов".

И никак не могут они вбить себе в голову, что в России якобиты действительно были "якобитами на словах", хотя и не в том сакрально-обличительном смысле, как в стихотворении Бёрнса. Здесь они сами неплохо оперились и помогли Московии, некому царству некоему государству, взлететь вверх и превратиться в Российскую империю. На зависть Великой Британии.