Кто и как зачал Великую Британию
или Самый умный дурак во всём христианском мире

1. Маленький да не удаленький / Регент в Шотландии -
тёпленькое местечко с летальным исходом (1666-1681)

2. Страной рулить - не стишками шалить /
Своя голова хорошо, а чужая лучше (1681-1603)

3. Мечты сбываются... любовь приходит... / Зачінаніе
Європейського Союзу та європейських цінностей (1603-1615)

4. За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь / Как трудно
найти золото инков и легко получить мат в испанской партии (1615-1625)

19 июня 1581 года Яше стукнуло 15 и он формально стал совершеннолетним и вошёл в полные королевские права. Оле-оле-оле. Всё могут короли. И вот 5 августа он повысил Эсме-Леннокса с графа до герцога. А капитан Джеймс Стюарт из опекуна над графом Арраном скоро сам превратился в графа Аррана. Впрочем, новоиспечённый граф Арран этого не оценил и, на людях оставаясь союзником Эсме, скоро, как глава Гамильтонов, возобновил старые бодания Гамильтонов и Ленноксов из-за претензий на трон после Джеймса VI. Модно у них было делить шкуру неубитого медведя. Сам Яша, однако, в этом деле поддерживал своего фаворита.

Ещё год наш Эсме купался в лучах славы и правил Яшей да и его королевством как хотел, насколько это позволяли обстоятельства. Большинству протестантских лордов такое положение дел было не по душе. Хотя Леннокс и стал якобы кальвинистом, но местные протестанты ему все равно не доверяли и питали некую неприязнь. Особо после того как подметили физическую привязанность подростка Яши к своему фавориту. Увы, в отличие от наших дней шотландские протестанты того времени ещё не являлись приверженцами "европейских ценностей".

Кстати, конспирологи в один голос утверждают, что секретный план Эсме и Гизов заключался в том, чтобы похитить Яшу и увезти его в Испанию, обратить в католичество, подобрать испанскую невесту, а Эсме с помощью испанских и французских отрядов освободил бы Марию Стюарт и восстановил её на шотландском троне - где бы она правила вместе с сыном - а со временем и на английском. Ну-ну, мечтать не вредно.

В общем, Эсме продолжал гнуть своё и убедил короля провозгласить монаршие превосходство над шотландской церковью и назначить епископов. Когда же церковь, будучи пресвитерианской, воспротивилась, король ей погрозил пальчиком. Что и положило начало открытой вражде Генеральной Ассамблеи - не ООН, конечно, а главного церковного органа Церкви Шотландии - и Джеймса. И дураку стало понятно, что шотландским пресвитерианам и Эсме-Ленноксу в одной лодке не усидеть. Между прочим, Мортон также продвигал епископализм и вон чем кончил.

Тучи начали сгущаться над королевским фаворитом. Ходили слухи, вероятно, с подачки его врагов о якобы тайных планах Эсме. Но Яша по-прежнему верил своему любимцу. Сообщали, что Эсме вроде как даже попытался увезти юного короля в Дамбартон. Но якобы граф Мар, бывший товарищ Яши по детским играм и по обучению в пенатах замка Стёрлинга, собрал отряды около этого замка и не позволил осуществиться этому вопиющему киднеппингу. Впрочем, пропаганда того времени была уже на высоте и отделить правду от вымысла сейчас почти невозможно.

Похоже, что Джон Эрскин граф Мар, которому к этому времени уже стукнуло 23, воспринял реформистские поучения Бьюканэна куда ближе к сердцу, нежели король. Ибо окрепнув и возмужав, он стал одним из главных оппозиционеров Эсме-Ленноксу. Не удивительно, что Мар не был включён королём ни в один комитет, не говоря уж о Тайном совете, где Мары всегда были кем-то да представлены. И вот в июле 1582 года недовольные профранцузской и проепископальной политикой протестантские лорды объединились в группу заговорщиков под кодовым названием "Lords Enterprisers" с целью избавиться от Эсме и окружить молодого короля своими, отличными от "европейских", заботой и вниманием. Узнал ли о том королевский фаворит или нет, но, так или иначе, в августе поползли слухи, что Эсме якобы намеревается арестовать и казнить графа Мара и других оппозиционных лордов. Ситуация накалилась до предела.

Граф Мар понимал конечно, что дело пахнет керосином, и просил военной помощи у английского посла. Однако королева Елизавета всё же не спешила в открытую совать свой палец в шотландский пирог. Как матёрый политик, она, похоже, хотела загребать жар чужими руками и ожидала, что шотландские лорды сами разберутся с нахалом и узурпатором Эсме. Таким образом, протестанским лордам приходилось рассчитывать только на себя.

И вот в этих-то условиях в августе в Перте состоялось заседание Тайного совета, после которого Эсме и граф Арран попросту лоханулись и убыли в замок Далкейт недалеко от Эдинбурга, оставив короля развлекаться в Перте. А тому, наивному, заговорщики предложили поохотиться на необъятных просторах Пертшира. Каким-то макаром 15 августа короля заманили в окрестности замка Рутвен (Ruthven), где его протестантские лорды и оприходовали.

Считается, что главными среди них был Уильям Рутвен, 1-й граф Гоури (William Ruthven, 1st Earl of Gowrie), которому и принадлежал замок, ну, и, конечно, граф Мар. Также среди захватчиков короля называют следующих дворян и протестантских священников: the Master of Glamis, the Laird of Easter-Wemyss, Lewis Bellenden, Lord Boyd, Lord Lindsay, the Abbots of Dunfermline, Dryburgh, and Paisley, the Prior of Pittenween, the Constable of Dundee.

Заговорщики перекрыли подступы у замку вооружёнными отрядами и даже умудрились взять в плен пытавшихся прийти на выручку Яше графа Аррана и его брата, а королю представили челобитную с объяснениями своего деяния. Юного короля повезли сначала в Перт, затем в Стёрлинг, где к делу заговорщиков примкнули ещё около 400 дворян. В истории это деяние получило название "Рейд Рутвена" (Raid of Ruthven).

- К дяде Эсме хочу...

Юный король стал фактически пленником. Когда он по простоте душевной попросился в Эдинбург к дяде Эсме, ему ненавязчиво так намекнули, что либо они либо герцог (Леннокс) должны владеть Шотландией. Яша расплакался, как девчонка, и его вновь отвезли в замок Рутвен.

Эсме, коря себя за промашку, попытался было укрепиться в столице. Но не тут-то было. Ибо церковники, самый действенный механизм пропаганды тех времён, настроили все сословия против охального королевского фаворита. И вот, 26 августа короля принудили поставить свой автограф под указом о депортации Эсме... из Шотландии, в двухнедельный срок. Бедный Яша...

Всё шло по плану, и королева Елизавета радостно потирала руки. В душевном порыве она даже расщедрилась и послала рутвенским рейдерам 1000£ для, так сказать, лучшего ухода, то есть охраны короля.

- Молодцы! Хвалю...

В сентябре Эсме в отчаянии подался на запад страны, в свой замок Дамбартон, и оттуда пытался ещё состряпать некий контрзаговор, дабы вызволить своего венценосного племянника из лап радикалов. Но, увы, поезд уже ушёл. В свою очередь и Яша пытался было заступиться за своего любимца, но юному королю мягко намекнули, что ежели Эсме не уберётся по-добру по-здорову, то долго не проживёт. Эсме ничего не оставалось, как уехать от греха подальше. Он направился в Лондон, где встретился с испанским послом и пытался как-то найти оправдание своему фиаско в Шотландии. Вроде как в ноябре-декабре он ещё предпринимал какие-то невразумительные попытки устроить захват Эдинбурга и даже обращался за помощью к французскому королю. В середине января Елизавета снизошла до того, что дала Эсме аудиенцию. Вероятно, для того, чтобы обвинить того во всех смертных грехах и немного поиздеваться над бедолагой. Однако Эсме палец в рот не клади, он отвечал с таким пылом и мастерством, что не только сама английская королева, но и даже глава MI6 Уолсингхэм купились и поверили в его протестантские убеждения. Хотя, говоря по правде, Эсме так и остался протестантом до конца своей недолгой жизни.

Без всяких надежд на возврат в Шотландию Эсме уехал туда, откуда и прибыл - во Францию. Удручённый невыполненной миссией, опечаленный разлукой со своим питомцем, наш мечтатель ещё пытался написать очередной сценарий освобождения Марии Стюарт. Однако перенесённые горести и разочарования быстро свели несостоявшегося драматурга в могилу. 23 мая 1583 года он преставился. Согласно его последней воле, сердце Эсме, отправили Яше, а в нагрузку с ним послали в Шотландию и старшего сына Эсме - Людовика, 2-го герцога Леннокса.

Стоит заметить, что Яков частенько вспоминал своего первого наставника в делах любви и даже увековечил Эсме в стихотворении "Ane Tragedie of the Phoenix" ("Трагедия Феникса"). Похоже, что именно оно вдохновило одного ценителя/льницу европейских ценностей, в платье и с бородой, на исполнение романса под названием "Rise like a phoenix", которому европейские ценители своих ценностей отдали предпочтение на самом небезысвестном европейском конкурсе.

В Шотландии, по сути дела, установился ультра-протестантский режим во главе с графом Гоури, которого ещё и назначили Казначеем Шотландии (Lord High Treasurer of Scotland). Ибо, помимо предводителя радикальных протестантов, его, похоже, считали ведущим экономистом страны. В этой своей ипостаси Гоури стремился в первую очередь урезать расходы на содержанию короля, слишком чрезмерные, с его точки зрения, и предложил меры жёсткой экономии. Он проявлял такой фанатизм в этой своей деятельности, что сдуру на покрытие дефицита бюджета ссудил королю 48,000£. Чем Гоури просто-напросто неосознанно подписал смертный приговор своему роду. Но об этом позже.

Генеральная Ассамблея, высший орган Церкви Шотландии, одобрила сей ультра-протестантский режим, назвав его "последним деянием шотландской Реформации". Рыбак рыбака издалека видит.

Снова в почёт вошли Дугласы, которые после падения графа Мотона, бежали в Англию. В сентябре они во главе с племянником Мортона Арчибальдом Дугласом (Archibald Douglas, 8th Earl of Angus and 5th Earl of Morton) вернулись в Шотландию и были восстановлены в правах.

Противники режима Гоури опасались, что Яшу увезут в Англию, и потому призывали жителей Эдинбурга не допустить вывоза короля из Холируда в направлении Англии. Однако эдинбуржцы были озабочены другими проблемами и их мало волновали разборки во властных структурах.

В то же время Уолсингхэм, зная о преданной любви Яши к Эсме, наоборот, как огня боялся появления шотландского короля в Англии. То ли шеф MI6 опасался дурного влияния "европейских ценностей" на нравственность англичан, то ли страшился английских католиков, для которых Джеймс стал бы ещё одним джокером вкупе со своей мамой Марией Стюарт в заговорах против Екатерины.

В свою очередь французы, хотя и недовольные произошедшим переворотом, пытались ублажить Гоури со товарищи и предлагали им персональные пенсии, гранты и безвозмездную помощь Шотландии, лишь бы французам позволили устроить женитьбу Яши по их, фрязиному, усмотрению.

Ну и, конечно же, сами ультра-протестантские лорды клянчили пенсии и пособия у королевы Елизаветы. Верно, они решили отдаться тому, кто больше даст. И трения между собой, постоянно возникавшие у протестантских лордов, без сомнения, были связаны с размером доли каждого.

Короче, каждая сторона пыталась выжать по максимуму из сложившейся политической ситуации. Но лучше всего это получилось у самого Яши, не без помощи своих сторонников, зложелателей Гоури и его режима. Ибо в июле 1583 года, после десятимесячной неволи в руках ультра-протестантов, молодому королю всё же удалось вырваться из когтей диктаторов.

Как было дело досконально не известно. Но многие сходятся в том, что это был заранее спланированный акт МЧС по вызволению короля. И теперь лоханулись уже рутвенские захватчики. А дело вроде было так. В июле молодой король, находясь во дворце Фолкленд, попросился в город Сент-Эндрюс под предлогом посещения своего двоюродного дедушки графа Марча (Robert Stewart, 1st Earl of March), который заодно являлся и епископом Росским, а также смотрителем епископского замка в Сент-Эндрюсе. Ничего не подозревавшие лорды его спокойно туда отпустили. C большой свитой, конечно же, и под ещё большей охраной. В Сент-Эндрюсе Яша остановился в простой гостинице под названием New Inns. Тем временем друзья короля, враги режима, начали собираться вокруг городка. Каким-то образом король оказался в замке Сент-Эндрюса.

епископский замок

То ли он попросился сходить туда на экскурсию, то ли ему чем-то не угодил пятизвёздочный отель, точно не ясно. Но стоило ему только очутиться в замке со своими доверенными людьми из свиты, как ворота позади опустились и оставили королевскую охрану, а по сути дела - конвоиров, снаружи. Подозревают, что командир этой лейб-гвардии, полковник Вильям Стюарт, тайно был на стороне друзей короля. Надо думать, не за просто так, если это правда. Хотя официально пишут, что это Яша умилостивил того помочь. А потому стражники-охранники так и лопухнулись. А тут со всех сторон, как из-под земли, начали прибывать друзья короля - 6-й граф Хантли, графы Аргайл, Кроуфорд, Монтроз и другие со своими сподвижниками, которые заполонили весь город и подступы к замку. И хотя тут же появился и граф Мар с компанией и с полным боекомплектом, но его группировка уступала по численности и вооружению и, таким образом, они профукали короля и получили мат в два хода.

Елизавета I была явно не в восторге от случившегося и в сентябре 1583 года отправила чрезвычайного и полномочного посла в шотландское королевство, на разведку, который всё разнюхал и отписал начальству, что "влияние Марии Стюарт в Шотландии чрезвычайно велико". Хотя, возможно, он просто нагонял страху на свою королеву, в угоду Уолсингхэму.

Очутившись на свободе, Яша расправил было крылышки и потянулся к власти. Но, поскольку он ещё не совсем оперился, править ему ещё пару лет "помогал" Джеймс Стюарт граф Арран. А потому всё, что король ни делал в это время, являлось совместным творчеством с Арраном. Поначалу всех рутвенских рейдеров отправили в ссылку. Точнее, они сами дали дёру. Кто в Ньюкасл, кто в Ирландию.

Правда, главный зачинщик граф Гоури во время пленения короля, похоже, снискал у Яши некую благосклонность, по крайней мере, не такую ненависть, как другие захватчики и в первую очередь "друг детства" Джон Эрскин граф Мар. А потому Гоури не только не сбежал, но и даже получил позволение присутствовать при королевском дворе. Однако Арран очень уж сильно невзлюбил графа Гоури. Конечно, тот много насолил Аррану, организовал похищение короля да и палец брату его сподвижники отрубили. Но главная причина неприязни крылась в обширный владениях Рутвенов в Пертшире. Слишком это был лакомый кусок, чтобы у графа Аррана от него не потекли слюнки.

При дворе граф Арран почему-то без перерыва придирался к бедному Гоури и катил на него баллоны. Рутвена всё это достало и он вернулся в свои пертские владения. Яша сделал вид, что сильно этим опечалился, и послал к Гоури эмиссара с просьбой возвратиться под государевы светлые очи. Но Рутвен капризничал, как малое дитя, и не изъявлял желания вернуться ко двору. Похоже, уж очень он страшился Аррана, просто панически боялся, да так, что попросил у короля соизволения покинуть страну и пожить во Франции. Добрый король вошёл в положение и дал Гоури 15 дней на отбытие. И вот Гоури уже находился в городе-порте Данди в ожидании подходящего корабля. Но тут ему сообщили, что его прежние компаньоны графы Мар со товарищи что-то затевают супротив Аррана и предлагают ему присоединиться к мятежу. Слишком заманчивая была идея для Гоури, большого любителя заговоров. Верно, потому он и тянул резину и не спешил отчаливать. Ну и дождался-таки.

13 апреля 1584 в Данди по морю прибыл родной брат Аррана, да не один, а с сотней ратников. Гоури смекнул, что пахнет жареным, и забаррикадировался в городском доме. Но скоро их оттуда выкурили и незадачливого графа Гоури в кандалах отправили в Эдинбург, где Арран сотоварищи пытались уговорить его пойти на сделку со следствием и свидетельствовать против своих сообщников - графов Мара, Ангуса и Мастера Глэмиса, обещая ему королевское помилование. Но Гоури пошёл на принцип и отказался закладывать своих корешей.

А тем временем граф Мар, Джон и Клод Гамильтоны прибыли из Англии с большим отрядом и даже умудрились захватить замок Стёрлинга. Верно, они понадеялись, что Гоури поднимет ополчение в Данди и приведёт его им на помощь. Откуда им было знать, что буквально пару дней назад их идейного лидера оприходовали.

Разумеется, Арран не спал и вместе с королём повёл на Стёрлинг армию в 12000 голов. А потому графу Мару с друзьями не оставалось ничего другого, как ретироваться и снова податься в Англию. Похоже, что со времён внутришотландских разборок Англия-матушка со своей столицей Лондоном и стала прибежищем для всякого рода оппортунистов, диссидентов и прочих политэмигрантов.

Освободив в конце апреля Стёрлинг, туда этапировали Гоури, для суда, который конечно же признал графа виновным в государственной измене. 28 мая ему отрубили голову. А все владения были конфискованы в пользу короны. Впрочем, в Шотландии в те времена на долго обычно не конфисковывали.

Где-то в это время, в мае месяце, шотландский парламент помимо прочего принял предложенные королём "The Black Acts", список законов, которые утверждали епископальное устройство церкви с епископами во главе и устанавливали верховенство короля надо всем этим хозяйством. Ибо Якову никогда не нравился крайний протестантизм... и Аррану тоже. Эти "Акты" действително стали "чёрными" для пресвитериан и вызвали сильнейшее их возмущение. Якову пришлось немного уступить и согласиться на сосуществование Генеральной Ассамблеи одновременно с епископами.

На самом деле Яшу в это время витал в облаках, ибо его больше интересовали не дела государственные, а литература, поэзия. Он вознамерился продвигать шотландскую литературу и окружил себя "макарами" ("makar") - придворными поэтами, по-шотландски, вместе с которыми он и сам кропил разные стишки. И тут появился его первый и, к сожалению, не последний литературный шедевр в прозе: (Ane Schort Treatise conteining some Reulis and Cautelis to be observit and eschewit in Scottis poesie), что можно перевести как "Краткая инструкция для пишущих шотландские стихи"). В трактате молодой король попытался на родном шотландском языке описать идеальные ГОСТы для творящих на этом языке поэтов. Такое вот справочное руководство для шотландских рифмоплётов.

Пока Яша сочинял стишки, под его правителем Арраном задрожала земля. На сцену выходит его чёрный ангел - Мастер Грей (Master Grey, позже Patrick 6th Lord Gray). Этот молодой человек окончил Сент-Эндрюсский университет и по настоянию родителя подался на континент для дальнейшего образования. При французском дворе Патрик быстро поменял личину и преобазился в беглого шотландского католика. Таких тогда любили в Версале. Он умеючи влез в доверие к герцогу де Гизу и проведал о деталях его переписки с пленённой Марией Стюарт. Подучившись мастерству интриганства, Патрик вернулся в Шотландию и вошёл в доверие графа Аррана. Благодаря чему, а также свои элегантным манерам и умению понравиться он очаровал и короля Яшу-Джеймса и превратился в его фаворита. Аррану это, конечно, скоро стало не по душе, и он не нашёл ничего лучшего, как отправить этого выскочку послом в Лондон, в необходимости чего и убедил короля. Наивный-то Яша и в самом деле полагал, что Патрик будет заступаться перед Елизаветой за его маму. В действительности же ни Аррану, ни Патрику Грею вовсе не хотелось видеть Марию Стюарт на свободе. Зато таким способом пройдоха Патрик получил прочный канал связи с английской королевой. Скоро он, с большой выгодой для себя, накапал Елизавете про замыслы Гизов и Марии Стюарт, провоцируя английскую королеву к мысли об устранении своей соперницы. Он якобы делал это во благо шотландского короля. В то же время Патрик поддерживал связь с пленённой экс-королевой Марией, с большим мастерством притворяясь её другом и доброжелателем. Похоже, что Мастер Грей видел в Арране своего соперника и не без его участия Аррана в конце концов скинули.

27 июля 1585 года в Пограничье подстрелили некоего Фрэнсиса Рассела (Sir Francis Russell), сына английского графа Бедфорда (Earl of Bedford), тоже Фрэнсиса. И вот в тот роковой день для себя и графа Аррана он вместе с тестем ехал на стрелку с шотландскими чиновниками, дабы что-то там обтереть. Но в местечке Хэкспатгейт (Hexpathgate) его смертельно ранили.

Английские дипломаты тут же заявили, что у них есть доказательства - которые они, правда, не могут предъявить публике из-за их секретного характера, - что это предумышленное убийство по заказу графа Аррана. Узнав о том, Яша-Джеймс поначалу, для вида, повелел арестовать Аррана и отослать его в Англию. Похоже, что Арран уже сидел в печёнках у шотландского короля и тот был не прочь от него избавиться. Англичан тоже не устраивал несговорчивый и высокомерный Арран. А тут ещё Елизавета I начала по-матерински переписываться с Яшей. А потому, весьма вероятно, что шотландского короля настроили против графа Аррана. И, быть может, в этом хитросплетении интриг Рассела просто сделали сакральной жертвой.

Графа Аррана действительно арестовали, но перепутали дорогу и вместо юга, его отправили на север, в замок Сент-Эндрюса, где и закрыли на ключ, но не очень крепко. А ещё через несколько недель Аррана вообще посадили, а точнее, отпустили под домашний арест в его собственном тогда ещё замке Kinneil House. Вроде бы через некоторое время настырный граф снова вошёл в доверие королю, хотя и не надолго.

Свято место, как известно, пусто не бывает. Так и пост королевсого советника Якова после отставки Джеймса Стюарта должен был занять компетентный и умный человек, который всех бы устраивал. Им стал младший брат Летингтона, вроде как отравившегося после падения Эдинбургского замка в 1573 году, Джон Мэйтлэнд (John Maitland, а с 1590 года 1st Lord Maitland of Thirlestane). Джон укрывался со своим братом в Эдинбургском замке. Но он бы менее значимой фигурой, а потому его отправили на ПМЖ в замок Танталон, ограничив территорию, куда он имел права выезжать. Окружность эта со временем увеличивалась, а в 1578 году после падения Мотона, Мэйтланда вообще освободили. Он был умный дядя. А потому скоро стал пригождаться королю и подниматься по карьерной лестнице.

Джон Майтлэнд, тоже голова

А тем временем изгнанные протестантские лорды в Англии, отдохнув и набравшись сил, получив моральную и материальную поддержку от королевы Елизаветы, принялись отрабатывать полученные гранты. Они опять нагрянули в Шотландию и, собирая по пути подкрепления, в конце октября 1585 года подошли к Стёрлингу. Король заперся в замке. Но осаждавших было так много, что, поломавшись для приличия некоторое время, 4 ноября Яков принял опальных лордов в своём дворце. По слухам, Арран был в то время при короле, но якобы, опасаясь за свою жизнь, переоделся в женское одеяние и дал дёру. Тем временем король изъявил полную готовность (попробовал бы он перечить!) простить заблудших лордов и восстановить их в правах, вернуть им все титулы и владения. Что он официально и сделал на сессии парламента 1 декабря в Линлитгоу. Джон и Клод Гамильтоны получили обратно свои владения, а их душевнобольной старший братец снова стал графом Арраном. Получил своё и Мастер Гламис (Thomas Lyon of Baldukie), который вскоре стал главным казначеем королевства. А граф Ангус (Арчибальд Дуглас, племянник Мортона) получил владения своего казнённого 5 годами ранее дяди и назначен губернатором Пограничья. Больше всего подфартило графу Мару, который не только вернул титул и земли, но и стал фактически приближенным к королю человеком, а также комендантом Эдинбургского замка, а позже и наставником первенца Якова - принца Генри; примечательно, что через 6 лет Мар женился на дочери Эсме, падению которого он так поспособствовал.

На самом деле Якову удалось полюбовно договориться с осадившим замок Стёрлинга лордами во многом благодаря Джону Мэйтлэнду, который к тому времени стал уже государственным секретарём и без пяти минут Лордом-канцлером Шотландии. Мэйтлэнд взял дела в свои руки, и пока он был госсекретарём у Якова, дела в королевстве были в относительном порядке, ибо он не позволял неопытному королю делать глупости.

Как уже было сказано выше, весной 1585 года Яша нашёл себе друга по переписке, в лице английской королевы Елизаветы I. Точнее, его нашли. Елизавета тонко играла, взяла инициативу в свои руки и изначально предложила Якову дружественный и в чём-то покровительственный тон. Благо, что популярное в то время использование аллюзий и метафор позволяли вуалировать намёки. В своих письмах Яков даже называл Елизавету "Madame and mother". Ненавязчиво так английская королева призывала своего шотландского коллегу к дружественному союзу шотландского и английского соверенов против всех внешних врагов. Яков, похоже, с удовольствием играл в эту переписку и почти во всём соглашался с Елизаветой. Тем паче, что старая дева уже потеряла всякую надежду наплодить потомство и начинала присматриваться к Яше, как к своему потенциальному наследнику на английский престол. А потому в её письмах тон порой переходит от дружеского к материнскому. Яков был не настолько глуп, чтобы не понимать, куда клонит его "друг" Елизавета, и, надо думать, такие мысли грели ему сердце и бередили душу. Он даже набрался наглости и попросил - не прямо, конечно, а завуалированно, в метафорическом стиле - документальных гарантий своей будущей перспективы. Ага, наивный, нашёл дуру. А потому Елизавета мягко, по-матерински, лишь посоветовала ему довериться её письмам.

20 лет - а ни то ни сё

В результате такой дружеской переписки возник заключённый в июле 1586 года в Берике Договор (The Treaty of Berwick) о дружбе, сотрудничестве и военной взаимопомощи между королевствами Англии и Шотландии. Однако ближе к концу 1586 и начале 1587 годов, когда в Англии состоялись суды над мамой Яши, Марией Стюарт, у того появляются некоторые проблемы с поддержанием дружеского тона в переписке с Елизаветой, особенно когда он в письмах просил английскую королеву помиловать его мать. Впрочем, Елизавета филигранно сумела смягчить это хныканье, подтерев сопли и внушив бестолковому Якову, что ежели она помилует Марию Стюарт, то враги-заговорщики могут убить её саму, и тогда плакала его английская корона.

Поэтому, после того как в феврале 1587 года маме Якова отрубили красну голову, в своих посланиях к английской королеве Яков печально соглашается с тем, что Елизавета вынуждена была пойти на это "горестное дело" ("unhappy fact") и намекает, что его может примирить с этой неизбежностью только мысль о примерке сразу двух корон - Англии и Шотландии - на его несчастной головушке. Также Яша попросил свою "дорогого друга и сестру" рассказать о казни его матери. На что Елизавета ответила "that miserable accident, which far contrary to my meaning hath befallen." Типа не виновата я, она сама.

черновик письма Якова Елизавете после казни (можно увеличить)

После того как Елизавета успешно миновала сей критический этап в их взаимоотношениях, стиль их переписки несколько изменился в сторону более делового, оставаясь однако вполне дружеским. Елизавета по-прежнему с материнской заботой предупреждала Яшу об опасностях и заговорах при его дворе и делилась сведениями, полученными её разведкой. Давая тем самым понять Якову, что рассчитывает на него в качестве своего преемника, и в то же время избегая давать стопроцентной гарантии... верно, для того, чтобы был пай-мальчиком и слушался старших.

непонятно, как Джеймс разбирал этот филигранный почерк

Дабы ещё больше держать Якова в ежовых рукавицах, по поручению королевы Елизаветы ему посылались деньги, типа гранты, пенсии и пособия. В общей сложности с 1586 по 1602 год добрая мамаша подкинула Якову около 58,000 £.

А что же стало с Джеймсом Стюартом, экс-графом Арраном? Поначалу отставной генерал засыпал короля письмами с призывами вновь призвать себя бравого на действительную придворную службу в качестве ни много ни мало главного советника короля. Ну-ну, мечтать не вредно. После казни Марии Стюарт в 1587 году экс-Арран пытался обвинить своего преемника Мэйтланда в пособничестве Елизавете I в ликвидации матери Якова и намерении отправить того в Англию. На это Стюарту предложили явиться во дворец Линлитгоу и объясниться, ибо за слова, как известно, надо отвечать. Но наш отставник наложил в штаны и предпочёл на время уехать во Францию. Однако, когда всё улеглось, вновь вернулся и не оставлял тщетных попыток достучаться до короля. Наивный, до него никак не доходило, что поезд уже ушёл. Ибо в английском обкоме его уже давным-давно, за вредность и несговорчивость, вычеркнули из списка важных шишек. И вот как-то в декабре 1596 года он верхом в сопровождении слуг направлялся из Глазго в Эйршир, в одну из крепостей своих друзей. И случилось ему проезжать мимо владений Джеймса Дугласа из Паркхэда (James Douglas of Parkhead), племянника того самого Мортона, которого капитан Стюарт имел дерзость обвинить в Тайном совете в убийстве Дарнли. Вроде бы доброжелатели предупреждали Джеймса Стюарта об опасности и советовали ехать другим путём. Но упрямец ответил, что типа плевать он хотел на всех Дугласов. Об этих его словах сплетники мигом донесли Дугласу из Паркхэда. Тот, недолго думая, взял трёх слуг, нагнал Стюарта в местечке Catslack, что в Ланаркшире, и порешил наглеца. Голову слуги Дугласа насадили на пику и возили по окрестностям на показ, ну а тело оставили на дороге на прокорм оголодавшим собачкам и свинюшкам.

Ну, и стоить вспомнить про коварного и лицемерного Патрика Грея. После казни Марии Стюарт - которую он якобы должен был предотвратить путем переговоров с королевой Елизаветой, для чего его, собственно, и назначили послом в Лондон, - Грей вернулся в Шотландию. Где его, в пылу возмущения, назвали изменником, посадили в тюрьму и затем выслали из страны, правда, ненадолго. Уже в 1589 году король простил его и Патрик вернулся на родину, где в дальнейшем ни одна интрига не обходилась без его активного участия. Якову, в общем-то, нужны были такие люди, как Грей, графы ХАНТЛИ (George Gordon, 6th Earl of Huntly), ЭРОЛЛ (Francis Hay, 9th Earl of Erroll) для противовеса радикальным протестантам.

А канцлер Мэйтлэнд, он хоть и был умным и осмотрительным политиком, но на подобной должности, близкой к персоне его величества, любой бы имел завистников и недоброжелателей. Так, в 1589 году католические графы Хантли, Эрролл, БОТВЕЛЛ (Francis Stuart, 5th Earl of Bothwell) и прочия сговорились умертвить Мэйтлэнда, чтобы самим править королём. Заговорщики встретились недалеко от столицы и направились во дворец Холируд. Но почему-то в тот раз ни короля, ни Мэйтлэнда там не оказалось. Неудачливые заговорщики легко позволили себя арестовать и судить, будучи уверены, что отделаются достаточно легко, так сказать, административным арестом.

Хотя король и был сторонником европейских ценностей, но династические традиции требовали продолжения рода. А потому в 1588 году шотландские дипломаты подобрали ему невесту - 14-летнюю принцессу Анну Датскую, младшую дочку датского короля Фредерика II, который уже упокоился к тому времени. Хотя Елизавета I поначалу видела на этом месте Екатерину Бурбонскую, сестру наваррского короля Генриха III. Но та была на 7 лет старше Якова, гораздо умнее и мастеровитей в делах любви. Неудивительно, что шотландский король предпочёл неопытную девочку Анну, на столько же лет его млаже. Елизавета, в общем, сильно не возражала, ведь главное, что принцесса Анна была протестанткой.

- Королева! Ах, как это чудесно!

В августе 1589 года в Копенгагене их заочно поженили, и юная невеста отплыла к мужу на нескольких ладьях. Но шторм разлучил корабли. Не ведая ещё о том, Яков пригласил в придворные дамы своей жены бывшую фрейлину своей матери Джейн Кеннеди (Jean Kennedy), которая в тот момент жила в замке Россенд (Rossend) в Файфе. Однако, где-то в начале сентября во время переправы через залив Форта, неожиданно налетел шквал, потопил корабль, и Джейн погибла в морской пучине.

А тут ещё вскоре и послы привезли Якову нерадостную весть, что корабль с невестой потерялся на необъятных морских просторах. Вся природа восстала против шотландского короля. Яков приказ начать всенощные бдения и великий пост по всему королевству. На счастье, корабль с Анной прибило к берегам Норвегии (входившей тогда в состав датского королевства) и она отправилась в Осло. Получив эту благую весть, Яков собрал свиту в 300 голов и в компании с Мэйтлэндом 22 октября лично отплыл за женой. Ну чем не романтика?

За главного они оставили 25-летнего мистера Роберта Брюса (Mr. Robert Bruce), эдинбургского священника и председателя Генеральной Ассамблеи. Он прекрасно справился с поручением, и во время отсутствия короля и госсекретаря в королевстве всё было спокойно. Отсюда напрашивается логичный вывод: король есть главная причина волнений и беспорядков в стране; а без него была бы тишь и гладь да божья благодать. Да здравствует республиканская форма правления!

И вот 23 ноября они формально поженились в Осло и отправились в свадебное турне по Датскому королевству. В то время как Мэйтлэнд общался со знаменитым датским астрономом Тихо Браге (Tyge Ottesen Brahe ), писал письма в Шотландию и стихи, король, похоже, помимо молодой жены увлёкся чародейством, вернее, борьбой с ним. Ибо в то время в ставшей протестантской Дании борьба с ведьмами и колдунами превратилась в любимое развлечение населения, а также хорошим способом для сановников сводить друг с другом счёты.

На обратном пути в Шотландию корабли опять попали в ужасный шторм - что за напасть! - и молодожены были вынуждены несколько недель прокуковать на побережье Норвегии. Что в дальнейшем стоило жизни тысячам людей.

Адмирал датского флота сопровождения Peter Munk, по хорошей датской традиции, обвинил в шторме жену одного из датских вельмож, своего недруга. Ну, и закрутилась катавасия в датском королевстве.

Тем временем 1 мая 1590 года Яков и Анна наконец-то прибыли в Шотландию. 17 мая юницу короновали, а Мэйтлэнда король поднял до пэра, сделав его лордом Тёрлистена (Lord of Thirlestane). Вскоре у молодой королевы и Мэйтлэнда начались трения из-за имущественного спора. Ибо король даровал своей жене земли около Массельборо (Musselburgh). А Мэйтланд напрочь отказывался отдать главный особняк при бывшем аббатстве Дамферлайн, которое находилось на тех землях. Королю, впрочем, было не до их спора, о чём будет ниже. Почти год королева и Мэйтлэнд бодались, как два упрямых барана. И король, дабы его не доставали подобной мелочёвкой, посоветовал Мэйтлэнду где-то в конце 1592 года взять отпуск за свой счёт и отдохнуть, расслабиться на природе.

Яков в то время был чрезвычайно занят, потому как ещё в сентября 1590 года, вскоре после возвращения в Шотландию, до него дошли бередившие мечущуюся королевскую душу новости из Копенгагена о проходившем там дознании по ведьминому делу. К тому времени двоих колдуний уже успели успешно отправить в мир иной. Эти известия чрезвычайно вдохновили шотландского короля. Он решил подхватить эстафету и полностью отдался своему новому хобби. Скоро в Шотландии, в основном в расположенном на берегу залива Форта городе Норт-Берик (North Berwick), уже более сотни ведьм и ведьмаков были арестованы и успешно допрашивались с применением передовых достижений пыточных нанотехнологий. Большинство из них дружно давали признательные показания в желании потопить короля при помощи дьявольских сил и в том, что Джейн Кеннеди, фрейлина, пошла ко дну по их вине. А если кто отказывался признаваться сразу, то у дознавателей были прекрасные инструменты для развязывания языков. И снова ярким пламенем пылали костры, хотя теперь в Шотландии предпочтения стали смещаться в сторону повешения.

Попал под раздачу и граф Ботвелл, двоюродный брат Якова и адмирал королевского флота, против которого двое обвиняемых в колдовстве дали обвинительные показания, что он якобы вошёл с ними в сговор, дабы погубить короля. Предполагают, что то могли быть проделки Мэйтлэнда. Хотя, по-хорошему, на него это совсем не похоже.

Так или иначе, Ботвелла в апреле 1591 года арестовали и посадили в Эдинбургский замок. Граф продолжал во всех своих бедах винить ворога Мэйтлэнда. Но разбрасываться пустыми словами было не в его привычке. А потому через пару месяцев он сбежал из заключения - верно, с помощью колдовских чар - и скоро был объявлен вне закона. В декабре Ботвелл по привычке прибыл во дворец Холируд, то ли с целью примирения, то ли желая поквитаться с Мэйтлэндом. Но, вот напасть, того там опять не оказалось; наверное, он уже успел к тому времени предусмотрительно отправиться в отпуск. А в январе король самолично повёл группу захвата для поимки ретивого Ботвелла. Однако пиар-акция явно не удалась, ибо лошадь сбросила его величество в большую и глубокую лужу, откуда его едва спасли. А потому погоню за ведьмаком Ботвеллом, главным адмиралом королевского флота, временно отменили. Сам же Ботвелл настрочил прокламацию на имя главных церковников Эдинбурга, отрицая своё активное участие в чародействие супротив их величеств. Тем не менее, в апреле Яков вновь отправился "поохотиться" на двоюродного братца, верно, в пылу азарта "ведьминого дела". В июне парламент лишил Ботвелла всех титулов и привилегий, ну, и владений в придачу. Тогда, через несколько дней, негодующий Ботвелл собрал большой отряд и привёл его к замку Фолкленд, в котором в тот момент находились король и королева. Вероятно, бравый адмирал пылал желанием втолковать Якову, как тот ошибается в отношении своего преданного графа Ботвелла. Но королевская чета и придворные не уразумели истинных, добрых побуждений опального графа и забаррикадировались, успев запереться изнутри замка, в очередной раз оставив Ботвелла с носом. Более того, его объявили во всешотландский розыск по линии интерпола. Но он как в воду канул. То есть укрылся на севере Англии. В июле 1593 года ему вновь, не иначе как с помощью колдовства, удалось сквозь стены просочиться в Холируд и даже застать там короля. И вроде бы Яков простил братца, для вида. На самом деле противники назойливого Ботвелла через пару лет вынудили того окончательно покинуть страну и до конца своих дней отправиться прозябать в изгнании.

Тем временем процесс над ведьмами Берика продолжался в Шотландии ещё около двух лет. Яков проявлял подлинный интерес ко всему происходящему и часто посещал пытки и допросы "ведьм", находя в этом особое удовольствие и собирая материал для своей будущей диссертации.

Надо сказать, что преследование ведьм в Берике положило начало целой череде подобных расследований, благо инструментарий пыточных комнат позволял без особого труда устанавливать виновность подозреваемых. И хотя закон о признании незаконной трудовую деятельность, связанную с колдовством, чародейством и некромантией, был принят шотландским парламентом ещё в далёком 1563 году по инициативе победивших в Реформации протестантских церковников, но с лёгкой руки Джеймса VI охота на ведьм началась с новым энтузиазмом и стала всенародным делом, сплачивая нацию и продолжаясь до 1728 года, когда последнюю оставшуюся в живых шотландскую ведьму наконец-то выловили и предали смерти.

А в 1597 году, по итогам своих пристальных наблюдений и глубоких размышлений, король написал очередное своё литературное творение: большой трактат в трёх частях под названием "Демонология" ("Daemonologie"), посвящённый оккультным антинаукам и борьбе с ними. Такая вот настольная книга охотников за привидениями.

Однако в последние годы жизни Джеймс, страдавший к тому времени от множества болячек, то ли осознал, как это, должно быть, не совсем приятно, когда тебя допрашивают с пристрастием, а, возможно, разочаровавшись в способности ворожеек вылечить его нетрадиционными методами, сильно охладел к прежнему хобби...

Но это было позже, а пока то да сё, в мае 1993 года ко двору из отпуска вернулся отдохнувший Мэйтлэнд. Вернулся и развил кипучую консалтинговую деятельность. Королева Анна к тому времени, похоже, перестала капризничать и смирилась с мыслью, что земли около Массельборо останутся за Мэйтлэндом. Верно, потому Господь и позволил им с Яковым зачать ребёнка, который успешно и появился на свет в феврале следующего, 1594 года. По поводу чего в замке Стёрлинга закатили пир горой.

пир горой, ладья с икрой

Наследника назвали Генри Фредерик (Henry Frederick). Однако Анна радовалась не долго, потому как добрый папаша распорядился отобрать ребёнка у матери и отдать его на поруки наследственному попечителю королевских отпрысков графу Мару. То ли Яков желал соблюсти традицию, то ли досадить королеве, точно не ясно. Одно известно точно, что материнский инстинкт взыграл в юной королеве и она развернула широкомасштабную кампании по возвращению принца под своё крылышко. Анна собрала коалицию сторонников для освобождения дитяти из-под тирании графа Мара. В раздражении король спустил собаку на Мара, обвинив того в провокационном приказе "никого не подпускать к принцу Генри без его, Мара, устного приказа." Анна без устали устраивала истерики и даже хотела вынести разбирательство на Тайный совет. Однако нервотрёпка привело лишь к выкидышу у несчастной королевы и охлаждению к ней мужа, который увлёкся некоей Анной Мюррей (Anne Murray), графской дочкой, и заодно решил вновь попрактиковаться в сочинительстве любовных стишков.

Даже осмотрительный прежде Мэйтлэнд не выдержал и попытался было вступился за бедную мамашу, на свою беду. Яков вновь разбушевался и рекомендовал советнику, мягко говоря, не совать свой нос в чужие дела. На самом деле король отчитал Мэйтлэнда, как мальчика, в самых уничижительных выражениях. Мэйтлэнд не вынес подобных унижений и в оскорблённых чувствах удалился в замок Лодер, где так и не смог прийти в себя от потрясения и через два месяца, в октябре 1585 года, испустил дух. Узнав о том, король смахнул с глаза крокодилову слезинку и тут же сварганил эпитафью памяти своего верного советника.

Между прочим, заметьте, что все управители Шотландии во времена младенчества, отрочества и не совсем зрелости короля Джеймса VI скончались не своей смертью, начиная с Марии Стюарт и кончая экс-графом Арраном. А Эсме, вы скажите, а Мэйтлэнд? Так ведь те тоже в самом расцвете сил загнулись от связанных с королём травм... правда, душевного рода.

Пока все были увлечены внутрисемейными делами, протестанты укрепляли свои позиции. Так, 12 ноября 1593 года вышел декрет о тотальном запрете католицизма в стране. Тогда ещё не знали, что такое свобода вероисповедания. Несчастным католикам было предложено либо отречься от прежней веры, либо сваливать из страны. Было бы странно, если бы лорды из среды католиков не возмутились. И вот графы Хантли и Эролл, дабы все знали, что с ними надо считаться, собрали небольшую армию в 2000 горцев, но с пушками и кавалерией. Дело протестантов и правительства взялся отстаивать граф Аргайл (Archibald Campbell, 7th Earl of Argyll), собравший, как пишут, аж 10000 горцев, но без поддержки тяжёлой артиллерии и конницы. И 3 октября 1594 года в районе Гленливет состоялось грандиозное сражение, которое так и назвали - Battle of Glenlivet. Несмотря на то, что это была самое большое побоище в Шотландии во время правления Якова, подробности его малоизвестны, но говорят, что "католические" горцы в пух и прах разбили горцев "протестантских". Паны дерутся, а у холопов чубы трещат, да и только.

стоило ли биться, чтобы потом лишь простенькую таблику поставили

На самом же деле Яков особо и не прессовал католических графов, которые нужны были ему лишь как ушат холодной воды для остуживания особо горячих протестантских голов. Яков не имел ничего личного против Хантли и Эролла и даже вёл с ними секретные дела, якобы в тайне от Елизаветы, боясь рассердить её Якова якшаньем с католиками. Однако если та вела себя так, будто ничего и не ведала, то это вовсе не значило, что она и в самом деле ни сном, ни духом. Графу Хантли за его проделки ничего почти и не было. Правительственные войска в отместку лишь удосужились разрушить один из множества его замков, для вида, конечно. А когда в 1597 году по настоятельной просьбе Якова граф отказался от католичества, то вообще поднялся до небывалых высот.

Без Мэйтлэнда финансовые дела короля пошли вкривь и вкось. А потому в январе 1596 года создали финансовую комиссию из 8 математически одарённых дворян, которых так и прозвали - "Octavians", то есть "Восьмёрки" по-латыни. Им-то и пришлось делать аудит, разгребать ситуацию и вносить порядок в королевские финансы, поющие романсы. В первую очередь, за счёт внедрения 5%-й таможенной пошлины на на импорт и отправки сборщиков податей в ещё неокученную Горную Страну. Но, похоже, такими действиями октавианцы затронули чьи-то интересы. А потому очень скоро на фининспекторов начались наезды, некоторых из них обвинили в самом страшном преступлении - католицизме. Короче, эту лавочку пришлось закрыть. Чему немало поспособствовал анти-католический бунт в Эдинбурге в конце 1596 года.

- Как же меня достали всякие радикалы Я же за мир во всём мире... Мамой клянусь!

Вообще-то радикальные протестанты мутили воду весь 1596 год. Они рвались к власти и желали насадить своих советников вокруг Якова, дабы превратить его в послушный инструмент в их руках. Они жаждали убрать из управления королевством, во-первых, октавианцев (видимо, радикалов не только слово божие кормило), а во-вторых, графа Хантли, врага протестантов намбер уан. В декабре протестанты созрели для открытого бунта. 17 декабря в церкви Сент-Джилз в Эдинбурге они нарисовали петицию-требование к Якову. А когда через пару часов король её отверг, мгновенно собралась огромная толпа, умело управляемая пресвитерами и видными горожанами. Такая небольшая цветная революция местного розлива.

Геть радників!

Королю со двором пришлось даже на пару неделек переместиться в Линлитгоу, покуда военные отряды проводили зачистку и наводили в столице порядок.

В 1598 году Яков разродился ещё одним литературным шедевром под названиеv "Истинное законноположение самостоятельных монархов" (The True Law of Free Monarchies). В этой книжке король, в пику доставшим его пресвитерианам, рассуждает о правомочности короля, как наместника Бога на земле, и, вообще, о божественном праве королей. Напрочь отрицая учения своего прежнего тьютора Джорджа Бьюканэна.

Но вот наступил 1599 год и шотландский монарх вспомнил о своих прогрессивных проевропейских взглядах. Если вы не знаете, то новый год в Шотландии до 1599 года начинался 1 марта. Поэтому, если где-то выше написаны даты "такого-то января или февраля", то это по европейскому летоисчислению, а по шотландскому было на год меньше. Имейте в виду, если будете ненароком читать английские и шотландские первоисточники до этого года.

Но поскольку король Яков являлся сторонником европейских ценностей всех сортов - а в то время в континентальной Европе в отличие от британских островов, где всё было не как у людей, новый год начинался с 1 января, - то 17 декабря 1599 года Тайный совет с подачки суверена назначил 1 января первым днём года. Таким образом, Шотландия перешла на европейские стандарты раньше Англии, где подобная календарная реформа случилась только в 1752 году.

Однако литературные лавры не давали Якову покоя, и в том же 1599 году, в продолжение своей теории монархии, король произвёл на свет сиквел, уже на греческом языке, выказывая свою учёность, под названием "Дар короля", что звучит как "Базиликон Дорон". Этот chef-d'æuvre Яков предназначил для своего тогда почти 5-летнего сына Генри.

В трёх томах Яков подробно расписывал инструкции, как быть эффективным менеджером-королём. Что он наглядно продемонстрировал в следующем году, организовав великолепный фарс под названием "заговор Гоури" (Gowrie Conspiracy). Хотя, по-хорошему, я бы назвал его "заговор Якова Стюарта", что более соответствует реалиям.

Итак, в августе 1600 года Яков весьма удачно (то есть с прибылью для себя) разделался с Рутвенами: графом Гоури (John Ruthven, 3rd Earl of Gowrie) и его братом Александром, сыновьями того самого графа Гоури, который стоял во главе захвата Яши в 1583 году в замке Рутвен, за что и поплатился головой в своё время. Вроде как воды утекло уже порядочно и все уж позабыли про то недоразумение. Позабыл и Яков, но вспомнил, когда потребовалось для дела. Достоверно известно лишь, что в августе того года слуги Якова насмерть убили обоих братьев Рутвенов, якобы за то, что те замыслили отомстить за своего родителя, заманить короля в ловушку и убить его. У, негодяи.

Друзья короля растиражировали следующую байку. Якобы 5 августа Яков с большой свитой собрался в замке Фолкленд для охоты. И вот, когда честная компания выдвигалась из замка, прибыл младший Рутвен, Александр, который приблизился к королю и поведал тому, что недалеко от города Перта он повстречал подозрительного типа - по всему вероятию, папского агента или иезуита, который будто бы закапывал в поле кувшин. Ну конечно! На кого же ещё мог натолкнуться ультра-протестант Рутвен, как не ультра-католика? Короче, Александр Рутвен предложил королю поехать туда и откопать иезуитское золото.

"Ну что, ваше величество, как делиться будем?"

По дороге они как будто заехали то ли в замок Рутвенов, то ли в их пертский дом. А там Александр улучил минуту и напал на своего суверена с мечом. Истошные крики короля о помощи услыхал, конечно же, ни кто иной как его верный паж - и фаворит по совместительству - Джон Рэмси (John Ramsay). Юноша вбежал в комнату и геройски убил злодея. А когда на подмогу брату появился сам граф Гоури, то Рэмси самоотверженно убил и второго лиходея.

Около 350 жителей славного города Перта были допрошены, с пристрастием, а тела обоих "злодеев" отвезли в Эдинбург для суда. Перед тем как повесить, утопить и четвертовать уже начавшие разлагаться тела их признали виновными в измене. А имущество виновных в государственной измене, согласно закону, конфисковалось и отходило короне, то есть королю. Кроме того, у короля был должок перед Рутвенами - если вы помните, выше я упоминал, что в 1583 году граф Гоури, Казначей, ссудил королю кругленькую сумму, и эта просроченная задолженность тянулась вплоть до 1600 года. А поскольку долг платежом красен, то Яков и расплатился с наследниками Гоури, вполне по-королевски. Вот где собака-то зарыта... собака, а вовсе не какое там ни золото иезуитов!

дом Гоури в Перте в то время

Король и его сторонники развернули масштабную пиар-кампанию с целью убедить общественное мнение, что, дескать, так всё и было. Хотя в Шотландии и любят всякие там сказки и небылицы, тем не менее, королевским агитаторам не удалось украсить лапшой уши шотландцев и особенно пресвитерианских церковников. Тогда тем неверующим фомам, которые особо не любили держать язык за зубами, власти попытались привить эту любовь с помощью самого проверенного метода - пыток. А Мистер Робер Брюс, ведущий протестантский священник - тот самый, который в 1590 году замещал плававших за Анной Датской Мэйтланда и Якова - вынужден был эмигрировать, в Англию, куда же ещё. А дабы это дело поскорей забылось, замок Рутвен переименовали в Huntington Tower, титул "граф Гоури" вычеркнули из списка, а все владения конфисковали.

А что касается королевского любимчика Джона Рэмси, то за столь славный подвиг он сразу же был посвящён в рыцари и в дальнейшем пользовался благосклонностью Якова, даже уже не будучи его фаворитом. Что выражалось в прибыльных должностях при королевском дворе в Лондоне, множестве шотландских и английских титулов, ну и, конечно, в большом количестве тугриков.

Лишь одна королева Анна досаждала королю в этом деле и не позволяла выкинуть из головы Рутвенов. Ибо две сестрички убитых братьев Рутвен, Беатрикс и Барбара, являлись королевскими фрейлинами. После ликвидации "злодеев" братьев сестричек тут же уволили. Однако королева так любила своих фрейлин, что ради их возвращения устраивала голодовки и отказывалась покидать кровать, что было весьма чревато последствиями для всей Британии, так как подверженная выкидышам Анна в то время носила в себе будущего англо-шотландского короля Чарльза I. Король пытался всячески умаслить свою настырную жёнушку, но та, наоборот, умудрилась даже тайком переправить к себе в Холируд одну из сестричек.